Свидетелями сцены были все, и директор, и его секретарша, и ещё две женщины, видимо, учительницы или воспитательницы.
Я была готова провалиться сквозь землю, но быстро взяла себя в руки и проговорила:
– У тебя, наверное, уроки сейчас, Игорь, и тебя вряд ли отпустят.
– Если Вы можете сейчас его забрать домой, – проговорил подошедший к нам сзади директор, – то его отпустят. С его диагнозами позитивная мотивация гораздо значимей любого урока. Поверьте мне, как психологу, сейчас тот момент, на котором Ваш сын может сделать очень большой шаг к полноценной социализации. Поскольку очень сильно Вас ждал. Уделите ему время.
Он там ещё что-то говорил, я не запомнила. Поняла лишь, что было бы желательно какое-то время провести вместе с сыном.
– Хорошо, тогда я заберу его сейчас, – кивнула я, и с Игорем за руку вышла из школы. Охранники забрали по дороге его вещи и сопровождали нас.
Игорь сразу потянул меня в сторону дома, начав неумолкающе болтать, причём даже не дожидаясь ответов:
– Ты ведь моя мама теперь? Так? Мне сказали мама пришла, а там ты. Ты согласилась быть моей мамой? А я рад. Ты мне сразу понравилась. А дядя Дима не сказал, что ты собираешься моей мамой стать. Сказал, что моя прежняя мама навсегда уехала, и я ей больше не нужен, а про тебя, что ты будешь, не сказал. А он много про тебя рассказывал. Он часто о тебе говорит. А я ещё думал, вот бы ты моей мамой была. А ты и согласилась. А я ничего у тебя не порчу теперь. Только один раз чашку разбил и ещё вазочку одну. Но больше не буду, честно. А чтобы рисовать дядя Дима мне мольберт купил. Я там рисую.
– Не там, а на нём, – автоматом поправила я.
– Не там, а на нём, не там, а на нём, – два раза повторив, кивнул он, сильно сжимая при этом мою руку, после чего продолжил: – и ещё конструктор купил, я собираю, и пазлы. Я покажу тебе. Я домик собрал. Дядя Дима сказал, что я молодец.
Мы дошли в сопровождении охранников до дома и вошли в подъезд, там Игорь остановился рядом с консьержкой и радостно ей сообщил:
– Тёть Кать, а меня мама сегодня из школы забрала! Она к нам с дядей Димой вернулась и теперь будет с нами жить!
– Как же хорошо, Игорёк, – заворковала наша бдительная консьержка, – а она что в командировке была?
– Нет, я плохо себя вёл, и она уехала. А теперь я веду себя хорошо, и она вернулась.
Мысленно я уже представила, какой вывод из услышанного сделала тётя Катя, но комментировать не стала, лишь с усмешкой проговорила:
– Игорь, давай быстрее, я тебя жду.
– Уже иду, мам. До свидания, тёть Кать.
Мы поднялись в квартиру. Благо ключи были у меня с собой. Я открыла дверь, и мы вошли.
Игорь переоделся сам в тапочки, потом откуда-то достал мне мои:
– Вот, одень! Без тапок нельзя. Дядя Дима заругает.
– Надень, – поправила его я.
– Что? Что надеть? – он непонимающе завертелся.
– Говорить надо «надень тапочки».
– Я их уже одел, – он жестом указал на свои ноги.
– Ты их уже надел.
– Да, а что ещё раз надо?
– Говорить надо правильно. Я надел тапочки. Ты надень тапочки, мы вместе надели тапочки.
– Ты не одела, – он указал на мои ноги в туфлях.
– Я пока не надела. Сейчас надену.
– Ага, одевай.
Я поняла, что бесполезно. Педагогического дара у меня нет. Надо смириться, надеть тапочки и больше не пытаться что-то объяснить этому ребёнку.
Надела тапочки, взяла телефон, позвонила Диме.
– Привет. Со школой вопрос решила. Никакая справка больше не нужна. И ещё забрала Игоря, мне его отдали. Сейчас с ним дома. Ты когда приедешь?
