Запись двадцать третья. Вход в игру обычно недорог, а вот выхода порой может и не быть вовсе.
Припарковавшись метров за восемьсот от ресторана, я прошла до него пешочком, вальяжно вошла внутрь, поигрывая шёлковым шарфом, сообщила пароль, подождала, чтобы мой чемодан проверили ручным сканером, а после того как меня привели к немолодому усталого вида мужчине, передала на его глазах чемоданчик, потом по его приглашению присела к нему за столик, дождалась, чтобы ему сообщили, что было внутри, и когда он удивлённо спросил: «не много ли?», вот тогда сказала, что я совсем от другого. На вопрос: «Почему сразу не сказала?» , я ответила, что опасалась, что меня иначе не пропустят. «Красавица, теперь тебя будут пропускать всегда, – ответил он, – Лишь имя своё назови, и пропустят». Я сказала, что зовут меня Алиной, пожелала ему приятного аппетита, и хотела уже откланяться, но он предложил чай, пришлось мне, обворожительно улыбаясь, сообщать, что я исключительно посыльный, на работе не пью и не ем, и пока боссу не отрапортую о выполненном задании, принять его приглашение никак не могу.
– Я сам ему скажу, – мужчина взял телефон, набрал номер, потом проговорил: – Кузьмич, ты прислал очаровательнейшую курьершу. Я всё получил. Можешь ей сказать, чтобы составила мне компанию за трапезой, в долгу не останусь, ты знаешь.
Что ответил мой босс, я не слышала, но вопрос, обращённый ко мне прояснил ситуацию:
– Ты его дочь?
Я кивнула.
– А что сразу не сказала?
– Об этом мало кто знает. Он не светит наше родство.
– Понятно. Ладно. Иди. Надеюсь, ещё увидимся.
– Спасибо. Очень Вам благодарна, – улыбнулась я и вышла.
Пока шла к джипу, набрала номер босса. Сначала он взволнованно осведомился всё ли со мной в порядке, и как только услышал, что всё хорошо, начал орать, что я чёртова дура, что так вырядилась, и что это счастливое стечение обстоятельств, что заинтересовав такого человека, мне удалось без проблем от него уйти.
Через некоторое время мне надоел поток его возмущений, и я его прервала спокойным:
– Не ори, всё уже позади.
– Это ты так думаешь, что позади. Вот как пить дать, теперь прицепится ко мне, чтобы тебя к нему отправлял по любой ерунде. А потом найдёт повод всё же изнасиловать.
– Не, он не изнасилует, босс. Это явно не его метод. Скорее всего, попробует подкупить. Я приду, а там ролекс на столе, или ключики от новой машины, и он такой «не хотите ли пройти в номера?». А я такая: «ну что Вы, что Вы, я девушка честная, давно и глубоко замужняя, мне такого никак нельзя». А он на следующий раз: «а ежели яхта вот к примеру». И я такая: «яхта, это надо подумать. Можно, я с папой посоветуюсь? Нет, папа не разрешил. Вы уж извините, но яхта нам в семью не нужна, папа сказал, укачивает не яхтах сильно, и меня тошнить на ней будет, и самолёт тоже не нужен, поскольку летать я сама боюсь».
К концу моего монолога босс начал смеяться.
– Алинка, ты комиком быть не пробовала?
– Нет. А было надо?
– У тебя явно талант.
– Я ненавижу публично выступать. Так что мой талант исключительно для избранных. Ладно, не злись. Если в следующий раз попросит именно меня приехать, приеду чучундра чучундрой, и он сразу разочаруется.
– Скажи, зачем так вырядилась?
– Ты ведь говорил, что у тебя чувство бывает: «так надо», вот и у меня оно было. Чёрт знает зачем, может не пустили бы меня к нему иначе, или сказать не дали, что от тебя, а так я сидела с ним рядом, и всё сказала без проблем.
