Тетушка, которая не умирает - страница 7

Он не разобрал – зато я все поняла.

– У нее и рука отнялась? – спросила я.

– Нет, с рукой все в порядке. Просто она не может писать.

Я изобразила на лице сочувствие и так и стояла. На самом же деле мне было ее совсем не жаль. Просто я здорово струхнула. Потому как понятия не имела, что случилось и почему. Но что-то определенно случилось.

Деверь сказал:

– Побудь с ней минутку. А я пока схожу куплю каких-нибудь снадобий.

Невестка, заслышав его, как будто еще больше испугалась и в сильном волнении снова застонала. Казалось, она просила мужа не уходить. Тогда он повернулся к ней и сказал:

– Не беспокойся, Лата побудет с тобой. Я скоро вернусь.

И он ушел.

Раньше я никогда не видела такого ужаса, какой исказил лицо моей невестки. Глаза у нее, казалось, готовы были вылезти из орбит, рот широко раскрылся, дыхание сделалось частым-частым. Я спешно подошла к ней и сказала:

– Да что с тобой, Диди? Все будет хорошо, ничего не бойся.

От страха она вся сжалась в комок. Отпрянув назад и опершись спиной на переднюю спинку кровати, она надрывно проговорила:

– Не убивай меня. Не убивай. Я никому не скажу про драгоценности. Богом клянусь. Не нужно мне никакой доли. Ты ведьма, ты заколдовала меня – отняла язык. Обещаю, я не скажу никому ни слова. Заклинаю, избавь меня от заклятья…

Видя, как она заговорила, хотя у нее отнялся язык, я снова удивилась. И некоторое время глядела на нее в полном недоумении. А она все причитала и молила меня. Руки у нее тряслись беспрестанно. Она давилась слезами и слюной. Попросив служанку, занятую у нас неполный рабочий день, побыть с ней, я спустилась обратно к себе.

Ближе к вечеру нагрянули полицейские и принялись опрашивать свидетелей. Бхаджахари, когда ему учинили допрос, мямлил что-то невнятное. А потом вдруг побледнел и совсем запнулся. И полицейские забрали его вместе с Нандой Гхошалом как подозреваемых.

Муж мой с родственниками начали судить да рядить, кто же украл драгоценности. Как я поняла, они очень рассчитывали прибрать к рукам сокровища Пишимы после ее смерти и пополнить оскудевшие семейные запасы золота. Так эти бездельники надеялись прожить в достатке еще не один год, не ударив при этом палец о палец.

Я родом из бедной семьи. И даже во сне не могла себе представить, что на меня свалится целая сотня бхори золотом. По силам ли мне эдакое бремя богатства? Минуло несколько дней, а спокойнее на душе у меня не стало: я чувствовала себя совсем разбитой. И ума не могла приложить, что же делать. Поделись я с кем-нибудь своей тайной, мне бы, может, и полегчало. Да только тайна моя была настолько опасная, что я не осмеливалась.

В отсутствие Нанды Гхошала мне пришлось готовить на всю семью. Невестка моя была не в себе и не выходила из своей комнаты. Свекровь была старовата. Да и прислуга для этого не годилась. Так что я воспользовалась представившейся возможностью и с радостью взялась за стряпню. По крайней мере, теперь мне было чем заняться. Для меня это было средством от скуки – своего рода развлечением.

Как-то вечером я готовила на всех баранину. Стряпала я неплохо, за что домочадцы меня очень ценили. Не успела я достать ступку с пестиком, чтобы растолочь пряности, как вдруг заметила за дверью краешек белого сари. Там кто-то стоял. Вдов в доме больше не было. Я оцепенела от страха. Тело мое превратилось в камень.

Тут я расслышала вздох. Вне всякого сомнения, то был голос Пишимы, хоть и сдавленный.