Нет, нет, она не была выполнена из какого-то драгоценного металла или хотя бы полудрагоценных камней. Кристаллы – обычное ограненное стекло, правда, очень хорошего качества. Основа – какой-то ювелирный сплав, сверху посеребренный, и местами серебро уже истерлось. Но гравировка, сверенная с вездесущим и всезнающим интернетом, вариантов не оставляла. Эйзенберг сороковых годов. И очевидно, редкий экземпляр. Половину ночи они с Леркой провели, читая все, что находили о модном доме Эйзенберг, и все сильнее врубались, какого рода драгоценность сейчас оказалась в их руках. И стоила она, как минимум, в пять раз дороже, чем досталась Юльке на прилавке.
На следующий же день она сунулась обратно в проулок к деду-продавцу, чтобы указать ему на его ошибку и вернуть приобретение, поскольку выкупать ее по реальной стоимости денег у Юли Малич не было. Но дед, очевидно, не слишком трезвый, лишь покрутил пальцем у виска, что-то пробухтел, чтоб шла подальше. И добавил, что «фирма возвратов не принимает, ваши средства уже потрачены».
Так она и стала обладательницей редкого украшения с историей. И лёгкая эйфория от случившегося с ней приключения никуда не делась и наполняла ее ещё некоторое время, заставляя теперь регулярно по выходным мотаться по столичным развалам в поисках интересностей.
Иногда ей везло. Не так, как с брошью от Эйзенберга, чуточку меньше. Но коллекция ее постепенно росла, занимая все больше места в съемной квартире. А когда они, уже с Димкой, стали ездить по заграницам, то и там ноги сами несли ее на блошиные рынки, в библиотеки к каталогам и в музеи ювелирного искусства.
Юлькины знания постепенно тоже ширились – она не умела ничего делать наполовину. И если уходила в тему, то с головой. Через пару лет она уже так хорошо разбиралась во всем, что к ней обращались как к специалисту за оценкой тех или иных украшений, к коим постепенно добавлялись посуда, аксессуары, ювелирные флаконы для духов и некоторые вещи из домашнего обихода.
Тогда вся ее деятельность протекала в виртуале. А потом появился магазинчик в родном Солнечногорске. Девчонки помогли. Лерка, с которой они начинали, стояла у прилавка. Машка, дочка владельца местного рынка, обеспечила помещением. И из виртуальной реальности Юлькин магазин перекочевал во вполне обыденную, как вся жизнь.
А она сама, пусть и дистанционно, продолжала работать как эксперт, на репутацию. Ну и на приобретение товара, который делал им имя. «Vintage Lady Shop». Ее домик.
На сегодняшний день они получали заказы и из заграницы. Но конечно, куда ее достижениям до того, что было в багаже Ярославцева.
Он ведь прав.
Его час равен ее месяцу.
Но и это Юлька проглотила.
- Ладно, сама разберусь, - по привычке обходя острый угол, проговорила она. – Что там у тебя? Привыкаешь?
- Это пусть они ко мне привыкают, - самым директорским тоном заявил Ярославцев. – Я в это дело не с улицы пришел. Знаю, что и как должно быть.
- Ты всегда молодец! – с готовностью подтвердила Юлька. – Наведи там порядок, а то смотреть нечего.
Как будто бы она вообще смотрела телевизор. Иногда включала. Андрюшке мультики. Когда срочно нужно было отвлечь его на что-нибудь другое, чтобы она могла поработать. Но случалось такое нечасто. Андрюша был удивительным ребенком. Совсем нехлопотным, тихим, очень серьезным и, как ей казалось, самодостаточным. Чаще улыбался, чем плакал. Был дружелюбным и покладистым. И никогда не заставлял плакать ее от бессилия, как другие дети своих матерей бессонными ночами, режущимися зубами или больными животиками. Видимо, это все было ниже достоинства Царевича. И лишь иногда, как накануне, он путал время суток, что общей картины их жизни все-таки не меняло.
