Вилочка для рыбы, удерживаемая в холеных пальчиках со свежим маникюром, скользнула между губ Нины Петровны, отправляя в рот кусочек форели. А она сама, немного пожевав, проговорила, глядя на свою дочь, сидевшую напротив:
- Все же хорошо, что ты там не осталась. Я так скучала, ты себе не представляешь!
- Мы общались с тобой по три раз в день, - легко пожала плечами Таня.
- Какие еще три раза? Где это ты видела три раза? Два с половиной в лучшем случае, - рассмеялась Нина и наставительно заявила: - Для матери этого недостаточно. Богдан вообще носа не кажет, а ты мне про три раза. Вкусно?
- Нормально, - Таня подняла голову и с улыбкой взглянула на мать. – Где заказывала? У отца?
Нина Петровна, кажется, даже подавилась – то ли от того, что форель не туда пошла, то ли от самой мысли, что она может что-то заказывать у бывшего. Четыре года назад она даже фамилию вернула девичью, что уж говорить о доставке еды?
- А... Александра приготовила, - севшим голосом просипела Нина Петровна. – А от твоего отца у меня несварение.
- Он меня в гости зовет, кстати, - выдала Таня.
- Имеет право, - тут же «переобулась» Нина. – Эта его тоже будет? Они все еще вместе?
- Наверное… - дочь задумчиво почесала лоб и, уткнувшись в пиликнувший телефон, пробубнила: - Мы о ней не разговариваем.
- Ну вот сходишь в гости и узнаешь, - постановила мать, но удержать в себе недовольство все-таки не сумела. Пыхнула себе под нос и заявила: – Главное она уже сделала, ребенка ему родила, без куска хлеба не останется при любом раскладе.
- Нам какая разница…
- Такая, что это и твое с Богданом наследство.
- Богдану, походу, не больно и надо. А мне хватит, - Таня развела руками, дескать, «не знать» и снова уткнулась в телефон, теперь запорхав пальцами по буквам – набирала сообщение.
Но Нина Петровна не сдавалась. Пару минут поковырялась в своей тарелке, но не найдя в ней ничего интересно, отбросила в сторону вилку и вздохнула:
- А между прочим, Бодя мог бы и пораскинуть мозгами. Был бы ближе к отцу, набрался бы опыта… и влияния. А там глядишь и… - замолчала. Снова вздохнула. Опустила глаза и так и выпалила: - глядишь, папа и подвинулся бы. Ушел бы на покой.
- А ты подвинешься?
- А я никогда не скрывала, что «Найс Дресс» ждет того часа, когда я смогу передать управление тебе, - с чувством нескрываемой гордости за свое детище заявила мать и торжественно приступила к выполнению главной цели затеянной беседы – удержать любимую дочь в Солнечногорске и не дать ей снова упорхнуть заграницу или даже в соседнее село: - Кстати, имею предложение и, думаю, тебе оно понравится. У меня в маркетинговом отделе освободилась вакансия начальника. Было бы очень здорово, если бы ты попробовала себя в этой должности.
Позволим себе небольшую ремарку. Должность не освободилась. Должность заблаговременно освободила Нина Петровна лично, выжив годами работавшего на благо «Найс Дресс» сотрудника. Но Тане это было знать не положено. Тане положено было радостно хлопнуть в ладоши и немедленно согласиться.
Но вопреки ее вполне оправданным ожиданиям, Таня лениво подперла рукой голову и спросила:
- А сама чем заниматься станешь? Арсен твой на пенсию точно не уйдет.
- Хочу переключиться на творческий процесс, - вдохновенно соврала мать. – И потому мне просто необходима твоя помощь!
- Вообще-то я думала о другом, - прилетело ей в ответ чистосердечно.
