– Не, спасибо, не хочется как-то. Ты смотри, а то через пару лет тут сам с пальмы на пальму скакать начнёшь. И выводок маленьких обезьянок за тобой, с криком «батько!».
– Ага. Смех смехом, а тут есть одна деревня такая. После войны ооновские вертолётчики стояли рядом, хохлы. Половина личинок от пяти до пятнадцати лет – мулаты, а кто постарше, те русский мат понимают, и строевые команды на мове.
Сидим дальше. В спальне за дверью всё также неутомимо покрикивает Фатимата, совокупляемая неутомимым Николаем. Вот же здоровье у мужика… Не, я и сам могу всю ночь, если девушка и настроение подходящие, но не без перерыва же! О, только сказал – замолкли. Неужто устал?
Дверь открылась, и экс-спецназовец прошёл в гостиную, почёсывая голую грудь и болтая хозяйством. Млять, ну вот неужели трудно трусы надеть? Тут люди культурно отдыхают, между прочим. Что, блин, за быдляцтво…
– Чё, всё?
– Не, какое всё?! Только начал! Водички вот возьму только.
– Ну ты могуч, однако…
Николай подхватил со стола бутылку с минералкой и, уже повернувшись, не удержался от хвастовства:
– Она сказала, что её никто так никогда не трахал!
– Ага. Нам она тоже так говорила, да, Гер?
– Да, в прошлый приезд ещё.
Набычившийся было Николай сообразил, что мы шутим, неопределённо хмыкнул что-то с интонацией «завидуйте молча» и исчез за дверью. Через минуту крики и стоны возобновились в прежнем темпе.
– Чё, спать, наверное?
– Да, пора бы уже. До завтра.
***
Сьерра-Леоне, Западная область,
к западу от Годрича.
– Усман, долго нам ещё?
– Минут сорок, сэр.
Усман, кстати, молодец. Видно, что нервничает немного, но не более того. Вообще, по-моему, ему всё это нравится. Хотя, по идее, уже из такого возраста вышел. Ну да когда человек молод в душе, это же хорошо, правда?
Мотор негромко стучит, нос лодки с лёгким плеском режет волну, от воды веет душным, мокрым теплом. Звёзд не видно, Луна обозначена расплывчатым пятном на стоящей в небе дымке. Романтика, хе-хе.
So far, всё идёт неплохо. Усман на вёслах подогнал лодку прямо к балкону гостиной около половины первого. Вроде бы, никто ничего не заметил. Мы быстро погрузились, но вёслах же отошли метров на двести в море, запустили мотор и двинулись вдоль берега на юг. Несколько раз неподалёку проходили рыбацкие (а может, и не рыбацкие, кто их знает) лодки, но нами никто не заинтересовался. Или, во всяком случае, если кто и заинтересовался, то держал своё любопытство при себе. Ещё с десяток лодок мы обошли, ориентируясь на свет их фонарей. Ну, это рыбаки, понятно.
Полтора часа до цели, столько же обратно. Нам крайне желательно до пяти утра оказаться дома, иначе все рыбаки в округе будут знать, что трое белых из дома у реки куда-то ночью плавали – с рассветом плавсредств на воде резко прибавится, а мы, даже в тёмных футболках с длинным рукавом и самодельных балаклавах, за местных не сойдём никак. Получается, у нас час на всё про всё, плюс полчаса как последний резерв. По идее, должно хватить.
Николай в субботу прогулялся возле дома, и даже обошёл его вокруг. Надеюсь, никого при этом не насторожил. Вдобавок, у нас есть информация от Усмана, который уже два раза продавал молодым детям гор травку. В дом его не впускали, но двор изнутри осмотреть получилось. План акции у нас есть, остаётся надеяться, что он сработает. Ну, процентов на восемьдесят, хотя бы.
Мощный, ровный гул слева по борту вдруг заглушил стук нашего мотора. Через несколько секунд из темноты вынырнул катер, раза в три больше нашей рыбацкой лодки, и уверенно проследовал в океан, на прощанье толкнув нас волной в корму. Может, показалось, конечно, но что-то голова у рулевого там странно выглядела. Всего секунду видел, пока неизвестные промелькнули на фоне огней Годрича, но, вроде как, у чувака был ПНВ надет. Да и хрен с ним. Это точно не менты и не вояки, а чей-то частный бизнес нас не интересует. Скорее всего, колумбийцы, подбирать очередную партию кокса пошли. Мы их не заинтересовали, вот и славно. В принципе, это даже хорошо – значит, никаких правоохоронцев в море сейчас нет, колумбийцы, наверняка, позаботились.
