На борту «Соллы» имелась биологическая лаборатория, которой заведовала Ильоа Кийюн, выдающийся врач, генетик и микробиолог. Судя по имени, она имела какое-то отношение к семье императора Уликена (имя «Ильоа» считалось в роду династическим). Вряд ли она обладала титулом полноправной принцессы, иначе об этом бы знали. Предполагается, будто Ильоа являлась внебрачной дочерью Уликена от женщины более низкого происхождения, что позволило ей беспрепятственно заниматься наукой и сохранять независимость от придворных условностей. Но она не оставила мемуаров и дневников, а кое-какие личные документы перед смертью сожгла.
Сразу же после бегства с Уйлоа доктор Ильоа Кийюн убедила весь экипаж собрать репродуктивный материал, дабы он хранился в лаборатории в замороженном виде. Даже если обитатели «Соллы» перенесли бы межгалактическое путешествие и добрались бы до цели живыми, они в силу возраста вряд ли смогли бы оставить потомство.
Потом она проделала ту же самую операцию с захваченными тагманцами. И начала лабораторные эксперименты по генетическому сближению обеих рас. Маэнон Сеннай и Джеххэ отважились стать добровольцами. Биологу не терпелось узнать, получится ли что-нибудь, а Джеххэ не имела на сей счет никаких предрассудков. В результате у Сенная и Джеххэ путем генетического конструирования и искусственного оплодотворения родились гибриды – две девочки, двойняшки, которых назвали Тинда и Сатинда.
Скандал на борту корабля разыгрался нешуточный. Некоторые уйлоанцы возмутились смешением их крови с кровью дикарей, но другие, остыв и подумав, признали правоту Ильоа Киюнн. Речь шла о выживании всей экспедиции.
Тинда вышла более светлой и похожей на уйлоанку, а Сатинда – с темно-красной кожей, как тагманка, и с коротким рудиментарным хвостиком. Научившись ходить, они носились друг за другом по жилому отсеку, веселя окружающих. Поэтому, когда «Солла» достигла Тиатары, и экипаж увидел над планетой две луны, не возникло особенных разногласий, как назвать эти два светила. Разумеется, светлый спутник – Тинда, красноватый – Сатинда.
Вслед за девочками родились два мальчика, тоже двойня, Седжэхх и Маджэхх. Мальчики тоже получились на славу. На Тиатаре в честь них названы две горы, Седжэхх и Маджэхх, находящиеся к югу от здешней столицы.
До Тиатары «Солла» добралась гораздо раньше, чем планировалось, поскольку наткнулась на одну из нестабильных «кротовьих нор» на периферии системы Айни и чудом успела проскочить сквозь нее, пока пространство снова не схлопнулось. Как потом выяснилось, за этим отчаянным рывком сквозь пространство и время наблюдал аисянский корабль, шедший собственным курсом в другие миры. Аисяне не стали тратить времени на выяснение обстоятельств и отложили расследование на потом.
К счастью, Тиатара оказалась местом, пригодным и для уйлоанцев, и для тагманцев – для последних оно выглядело настоящим раем. Тагманцев первыми выпустили наружу, и они от радости запрыгали, наслаждаясь свободой, закричали и запели на своем языке: «Тиатара, Тиатара!» – что означало просто «Земля хорошая! Земля хорошая!». Хотя уйлоанцы пытались придумать планете другое название, они сами вскоре начали называть ее Тиатарой. Но по-тагмански фонема «р» звучит раскатисто, а в уйлоанском языке произносится мягко, с картавинкой.
Обследовав местность, пришельцы решили обосноваться поближе к воде, горам и растительности. К северо-западу от места посадки «Соллы» возвышалась большая столовая гора, за обследование которой ратовал командир, и поэтому она в честь него ее назвали Эттаем.
