Девушка заговорила со мной на испанском, но было видно, что это дается ей с трудом.
– Hola. ¡Buenos dias, señor! (Привет. Доброе утро, сеньор!) – от ее мелодичного голоса у меня ослабли коленки, хотелось слушать и слушать ее без конца, – ¿Puedo ver al señor Putilov? (Могу я видеть сеньора Путилова?)
От волнения я даже забыл, что Путилов – это фамилия моего отца. Я и сестра носим мамину фамилию. Так захотел отец, сказав, что детям в Испании с фамилией Кортес легче будет пробить себе дорогу в жизни. У меня в голове билась только одна мысль: «Как произвести впечатление на незнакомку?» От нахлынувших эмоций я «завис» почти на минуту. Девушка приветливо улыбалась и молча смотрела на меня. Наконец до меня дошло, что она ждет ответа.
– Hola. Por favor pase, (Привет, проходи пожалуйста) – пригласил гостью войти в калитку и забрал из ее рук чемоданчик, – Putilov es mi padre. ¿Lo conoces? (Путилов – это мой отец. Ты с ним знакома?)
¿Tu hablas ruso? (Ты говоришь по-русски?) – ожидаемо спросила девушка. После вопроса об отце я уже догадывался, что она из России.
– Да, конечно, – мой ответ явно порадовал незнакомку, – а ты русская?
– Русская, – она улыбнулась и шагнула во двор в сторону отеля, – ты-то, наверное, испанец?
– Испанец, да еще и Кортес, – рассмеялся я, – тебе ничего не говорит эта фамилия?
– Потомок кровавого завоевателя Америки? – девушка, блеснув эрудицией, тоже рассмеялась, – надеюсь ты не такой кровожадный как твой предок? Меня, кстати, Аней зовут.
Марк, – коротко представился и продолжил, – я не кровожадный, практически вегетарианец. А ты отца откуда знаешь?
– Он работал с моими родителями в Дубне, – остановившись возле входа в отель, ответила Аня, – папа мне и подсказал, что у вас можно остановиться рядом с Кадисом. Я собираюсь там учиться в универе.
Разговаривая с девушкой, я совсем забыл про старика и его сослуживца, но они сами решили о себе напомнить. Внезапно со второго этажа отеля раздался рев раненого буйвола, и сразу по лестнице загрохотали шаги, как мне показалось, принадлежал топот тому же буйволу. Дверь отеля распахнулась и из нее вылетел «побратым» майора. В его выпученных глазах плескался животный страх, рот был раззявлен в немом крике, а поперек лица, наискосок, протянулся кровоточащий рубец. Испуганным зверьком он бросился на улицу. Следом за ним из дверей вывалился сам майор, в руке он держал какую-то короткую дубинку, размахивая ею над головой.
– Убью, сука!, – я первый раз слышал такой рев в исполнении старика, обычно его голос не повышался громче сильного дверного скрипа, даже когда старый нацист ругался с посетителями нашего бара или заставлял их петь «Червону калину», – я похороню тебя ушлепок! Ты кому грозить вздумал тварь!
Майор выбежал за калитку и его голос еще долго было слышно над морем. Я остолбенело стоял у крыльца, Аня тоже застыла в немом вопросе. А наши постояльцы скрылись за поворотом дороги в сторону стоянки яхт.
– Весело у вас тут, – первой заговорила девушка, – часто так резвятся мужики?
– Н-нет, что ты, – мои слова зацепились за передние зубы, – первый раз такое. Ты не переживай, к нам в Эль Пуэрто полиция часто наведывается, с хулиганами разбираются на раз-два.
– Да, я и не переживаю, – она заулыбалась, – у нас тоже всякое бывает. Мужики-то русские, судя по всему.
– С окраины, ветераны, – поправил я Аню, – майор сильно бухает, бывает шумным, но не долго, он быстро напивается и – спать. А этот, вообще новенький, только сегодня заселился, не знаю, что у них не так получилось. Похоже, что они воевали вместе.
