– Жанна! Жанна! Куда же ты? – в недоумении звал ее Шарль.
Неожиданно откуда-то сверху послышался старческий голос Итриды:
– Вспомни, о чем я говорила тебе, мой мальчик! Вспомни!
Шарль изо всех сил пытался понять, на что намекает ведьма, но внезапно ощутил нежный аромат глицинии, и ему стало хорошо и спокойно. В тот же момент перед глазами возник неясный, расплывчатый силуэт какой-то женщины. Лица ее он, как ни старался, различить не мог… И все-таки женщина казалась очень близкой и знакомой…
…Шарль сладко потянулся и открыл глаза: спальня была залита солнечным светом. На ковре, подле камина, растянулись две борзые. Они лениво поглядывали на хозяина, нежась в солнечных лучах, ибо дрова в камине давно прогорели.
Шарль откинул одеяло и осмотрелся: он находился в своей комнате, рядом никого, кроме собак, не было.
– Ничего не понимаю, – пробормотал д’Аржиньи. – Я же вчера остался на ночь в спальне Жанны! И не один – с темпераментной кастилианкой…
Он опустил ноги в теплые домашние туфли и накинул халат с меховой подпушкой.
– Жак! – позвал граф. – Жак!
На его зов никто не торопился. Изрядно раздосадованный, Шарль дернул веревку колокольчика:
– Спят все до сих пор, что ли? Так дождь вроде бы кончился, а солнце стоит уже достаточно высоко…
Словно в подтверждение его слов, колокола зазвонили сексту.
Шарль отворил дверь и вышел в коридор: в замке царила мертвая тишина, с кухни не доносилось никаких запахов.
– Бездельники! Все спят! Весь замок спит! – ворчал граф, спускаясь на первый этаж, где располагались кухня, стражницкая и помещения для прислуги.
Он открыл дверь в кухню, и его взору предстала престранная картина: повар и два поваренка сидели за столом и… крепко спали! Голова повара покоилась на хлебном каравае, как на подушке, а в углу, прямо на полу, мирно посапывали посудомойка и черная кухарка[24].
На возмущенный окрик хозяина сонное царство никак не отреагировало, и граф в полном недоумении направился в стражницкую. Увы, тамошняя картинка его тоже не порадовала: доблестные стражники вповалку спали на полу, безмятежно похрапывая.
– Бездельники! Дармоеды! Куда смотрит мажордом? Прохвост! Ну, я ему сейчас задам! – кинулся разгневанный Шарль в комнату мажордома, расположенную тут же, на первом этаже.
Мажордом мирно почивал в обнимку с женой на семейном ложе, а их сын, закутанный в шерстяное одеяло, – на стоящем в углу массивном сундуке.
– Та-а-а-к! – грозно протянул до крайности разъяренный граф. – Это что, заговор?! А ну, вставай немедленно! – с этими словами он грубо растолкал мажордома.
Открыв глаза, тот какое-то время глупо таращился, не в состоянии ничего понять.
– Господин граф, – пролепетал наконец мажордом, сконфуженный оттого, что хозяин застал его в постели. – Ваше сиятельство! Простите меня! Умоляю, не гневайтесь! Сам не понимаю, что на меня нашло…
– Я тоже не понимаю, почему все обитатели замка до сих пор спят?! – вспылил граф.
– Как?! – вскричал потрясенный мажордом, шустро покинув стыдливо прикрывшуюся одеялом жену и начав торопливо натягивать панталоны и камзол.
– Вот иди и разберись – «как»! – понемногу остывая, проворчал Шарль. – Кстати, ты не помнишь, что вчера произошло у нас в замке? – как бы невзначай поинтересовался он.
Мажордом задумался.
– Да ничего, ваше сиятельство… С утра до вечера лил дождь, и вы весь день просидели в библиотеке. Всё, как обычно… Ах, да, вспомнил! Вы принимали гонца из монастыря босоногих кармелиток…
