Вы идете дальше. Беспокойный, нетерпеливый мужчина торопится к месту назначения. Сегодняшний вечер не для тебя.
Над тобой – небо. Возможно, звезды. И даже луна.
Ты обязана посмотреть.
Если разогнешь шею, это может тебе дорого стоить. Ему не понравится. Но прошло пять лет, и если не сейчас, то когда?
Он шагает впереди, глядя под ноги. Не хочет споткнуться. Не хватало ему только упасть.
Ты шагаешь в такт, пытаясь не отстать, и медленно, словно ступая по шаткому подвесному мосту, запрокидываешь голову.
Оно здесь, будто ждало тебя. Черное небо с десятками звезд. Ты продолжаешь идти, упиваясь небом. Ты и тьма. Ты, бездонный океан и точки крошечных айсбергов, рассеянные вокруг. Ты и чернильный мрак, оживленный белыми отблесками.
Но есть кое-что еще. Тяжесть в груди, разрушительная горечь. Ты и все, кто смотрит на то же небо. Такие же женщины, такие же дети, такие же мужчины и старики, такие же младенцы, такие же домашние животные.
Вот о чем напоминает небо: раньше ты была не одна. У тебя были мать, отец и брат. Соседка по комнате. Кровная семья, избранная семья. Люди, с которыми ты ходила на концерты или пропускала по стаканчику. С которыми сидела за одним столом. Люди, которые дарили свою поддержку, открывали перед тобой мир.
Ты нашла что искала, и безмолвное единение с ними разрывает тебя на части.
Икры сводит. Что-то поднимается из глубины. Ты должна снова найти людей, у которых он тебя забрал. Однажды сбежать к ним.
– Что ты делаешь?
Он остановился и смотрит на тебя, смотрящую на небо. Ты возвращаешь шею в привычное положение.
– Ничего. Извини.
Он качает головой и вновь тянет.
Небо лишило тебя спокойствия. Тебе хочется кричать, царапать грудь и бежать, бежать, бежать, хотя ты чертовски хорошо знаешь, чем это закончится.
Идиотка. Вот что происходит, когда думаешь о людях из внешнего мира.
Первое правило выживания за пределами сарая: не убегай, если не уверена.
Он опять останавливается. Ты резко тормозишь, как раз вовремя, чтобы не налететь на него. Вы рядом с машиной. Он открывает пассажирскую дверцу, и ты ставишь ящик на заднее сиденье. Последний промельк зеленых листьев, скрытный глоток свежего воздуха. Ты проскальзываешь вперед. Он со щелчком отмыкает свой браслет, заводит твои руки за спину и сковывает наручниками.
– Не двигайся.
Он наклоняется пристегнуть ремень безопасности. Не в его стиле рисковать остановкой за малейшее правонарушение. Он избегает неприятностей, и вселенная благоволит ему.
Дважды проверив ремень, он выпрямляется. Возится с поясом джинсов, вытаскивает пистолет из кобуры. Машет им у твоего лица. Твоя кожа превращается в ничто. Перед пистолетом тело беспомощно, беззащитно – набор частей, которые легко сломать. Бесконечное обещание боли.
– Не двигайся. Иначе я не обрадуюсь.
Ты киваешь, мысленно твердя «Я тебе верю», словно клятву, словно проповедь. Я всегда тебе верю.
Он захлопывает пассажирскую дверцу и переходит на сторону водителя, целя пистолетом в лобовое стекло, не спуская с тебя глаз. Дверца открывается. Он занимает свое место. Бросает пистолет на приборную панель, пристегивает ремень безопасности. Резко выдыхает.
– Поехали, – говорит скорее себе, чем тебе.
Включает зажигание. Возвращает пистолет в кобуру. Ты ждешь, пока он нажмет на педаль газа, но вместо этого он поворачивается к тебе. Ты сжимаешь челюсти. Возможно, он передумал. В самый последний миг решил, что затея нелепа. Что будет проще и лучше, если ты исчезнешь навсегда.
