Тихий охотник - страница 13

Стоп, я же вчера какого-то урода грохнул. Вычеркнул из списка живых. Прекратил материальное существование.

Меня ж теперь искать будут. Ну, не меня, а кого-то, кто это сделал.

Эту рубашку нужно будет выбросить. Я натянул спортивные штаны с карманами на молниях, футболку. Телефон и мелкие деньги отправились в один карман, паспорт в другой. Часы – на левую руку. Покрутил в руках бейсболку, вспомнил, что теперь никакой солнечный удар мне не грозит. Проверим…

Потом заглянул на кухню, подержал в руках чайник. Ни есть, ни пить не хотелось. Увидел пакетик с остатками растворимого кофе, понюхал: в общем-то, пахло вкусно. Вкус и запах различаю. И на том спасибо.

Я опять взял в руки книгу: обложки не было, она была словно разрублена топором, и страницы держались вместе только в самой нижней части. Эх, Арина Родионовна расстроится… Я завернул остатки книги в пакет для мусора, в другой пакет засунул порванную рубашку, тихо выбрался из квартиры.

Пакеты отправились в мусоропровод.

В среду вечером ко мне в гаражах подошел Радик Асадуллин, «Героин», и попросил меня подменить его завтра. Год назад его жена Гульнара родила ему двойню, в дополнение к уже имеющимся двоим разновозрастным детям, и получила почетное звание «Мать-героиня». Радик тут же, с легкой руки одного из приятелей, стал «Отцом-героином».

Я устроился сюда работать полгода назад. Это были не просто гаражи, это был большой гаражный комплекс, обслуживающий ХимМаш. Двадцать боксов, большая ремзона для машин, мойки, склады, столовая, медпункт, в общем, все как полагается.

– Никита, мне завтра нужно народ доставить в аэропорт, и одного чувака сюда. – Радик почесал затылок. – А мне в обед малышню на прививки везти, не успею…

– Поменяться на завтра? Да, смогу, диктуй, что, где, когда?

В четверг к обеду я «доставил народ» в количестве четырех человек в аэропорт, помог донести вещи, немного прошелся по новому зданию аэровокзала, потом услышал сообщение о прибытии нужного рейса и заглянул в зал прибытия.

Мне сразу подумалось, что парень, идущий самым первым в группе прилетевших, и есть мой пассажир: один, сумка на плече, беззаботный взгляд по сторонам. Он мельком глянул на таблички с именами в руках встречающих, с интересом посмотрел на стеклянную крышу, по сторонам, обнаружил туалет и направился туда.

Я вернулся в Форд, лениво развалился на сиденье, прикрыл глаза.

Парень вышел на площадь, уткнулся взглядом в крупную надпись «СлавХимМаш" на боку моего микроавтобуса, неторопливо пошел дальше, купил пирожок, какой-то напиток.

Рекогносцировку местности проводит, усмехнулся я. Не курит: курильщик сразу после самолета, выйдя на улицу, дымить начнет. И подкрепиться не мешает, непонятно же, что дальше будет. Ну, давай, особо не тороплюсь. Я понаблюдал за ним, откинулся на спинку, прикрыл глаза…

– Я – Пушкин! – Парень уверенно подошел к Форду, заглянул в дверь.

– Совпадает. – Я улыбнулся. – Ну, тогда садись, Пушкин. Поехали.

Мы познакомились, он устроился на переднем сиденье.

– Скажи, Пушкин, а почему тебя за рубежом мало знают? – Я подождал, пока он немного наглядится по сторонам. – Вот Толстого, Достоевского сразу вспоминают, а про великого поэта как будто и не знают.

– Мне кажется, все из-за перевода. – Тихон сразу понял мой вопрос. – Прозу легче перевести, а вот как перевести так, чтобы читатель прочувствовал всю красоту, поэтичность поэта. Вот, например: