Кира резко остановилась, и осознала, что уже не помнит, когда последний раз видела, как мама смеётся. Долгие годы, мама только изредка улыбалась, когда Кира хоть в чём-то с ней соглашалась, а в компании отца только лишь робко высказывалась, в подходящий момент.
– Эх, мама. Какая же ты у меня была красивая! – неожиданно взгрустнулось Кире, и улыбка моментально сошла с её лица.
Грусть, и ощущение одиночества вдруг завладели разумом и сердцем Киры. Возможно, чувство вины, запертое годы назад вырвалось наружу, или же нервное состояние в преддверии столь значимого события в её жизни, заставили Киру задуматься о прошлом и будущем.
– Ладно, прощаю тебя за вредность, и порадую! – с этими словами Кира попросила портного сделать снимок на её мобильный телефон.
Снимок получился на загляденье. Кира предстала во всей красе. Пусть она и не успела сделать праздничный макияж и причёску, зато от неё исходила позитивная, лёгкая энергетика.
Несколько кликов, и снимок направился на другой конец земли, в палату к находящейся на пороге смерти Марие. Мобильный телефон завибрировал, и коротко пропищал. Соседка Кириной мамы, которая и вызвала скорую помощь, в тот момент находилась в палате, так как по каким-то ведомым только ей причинам, взяла на себя ответственность ухаживать за Марией. Её сморщенная рука протянулась, и взяла телефон.
– О, Мария, смотри-ка. Объявилась, непутёвая дочь твоя. Ты посмотри, какая нахалка, ещё смеет писать о том, что прощает тебя. Совсем совести нет!
Пожилая женщина развернула мобильный телефон к Марие. Со светящегося прямоугольника смотрела счастливая Кира в красивом свадебном платье. Это стало, словно, сигналом к упокоению. Душа получила топливо для дальней дороги. Тело Марии еле заметно дёрнулось, и с пронзительным писком колебания на кардиомониторе выровнялись в одну сплошную непрерывную линию смерти.
– Мама дорогая! – вскрикнула соседка, и выронив телефон из рук, бросилась за доктором.
Было уже поздно. Чудесная, неведомая субстанция была уже очень далеко за пределами поношенного тела, и направлялась на встречу чему-то неизведанному, но невероятно притягательному.
Возможно, это были лишь стечением обстоятельств, или же чудесным деянием, но Мария всё-таки дождалась известий от дочери, и увидела прекрасную девушку на фото. Конечно, не глазами, но душой.
Вот только Кира этого не знала, как и того, что больше никогда не увидит человека, любившего её больше всего в этой жизни. Посему, Киру возмутило молчание от матери, и не получив никакой реакции на фото, и сообщение, она набрала знакомый номер, и принялась нетерпеливо ждать протяжные гудки. Трубку никто не поднимал. Киру такой факт очень сильно злил, и она настойчиво продолжала звонить. Один звонок, два, десять…. В динамике раздавался лишь протяжный стон безуспешно пытающегося прорваться сигнала. Наконец, на втором десятке звонков терпение Киры кончилось, и она решила написать сообщение следующего содержания «И что бы это значило? Можно было бы и ответить на моё сообщение, и сказать какая я красивая на фото. Между прочим, для тебя старалась» – Кира была возмущена, ждала объяснений, и даже не задумалась над тем, что в на её памяти мама всего один раз не ответила на её звонок. Не потому, что не хотела, а потому, что была связана грабителем, обчищавшим их квартиру.
Отправив послание, Кира перевела вновь всё своё внимание на портного, и поблагодарив его, отправилась в раздевалку, чтобы сменить платье на повседневную одежду. Телефон всё это время лежал на кофейном столике, и Кира не слышала, что он звонил. Доктора констатировали смерть Марии Мировой, и увезли её тело в морг, и находившаяся рядом соседка хотела сообщить Кире печальное известие. Но её звонок так же остался без ответа, и тогда она решила пойти единственно возможным путём – написать сообщение, и, к сожалению, наткнулась на послание Киры. Возмущению пожилой женщины не было предела от слов Киры, и она ответила короткой фразой, добавив своё имя, так как Кира её очень хорошо знала «Больше не старайся, Мария тебя больше не потревожит. Раиса Леонидовна».
