– Да. И после уроков я останусь, и мы с Лизой сделаем стенгазету.
– И на какую тему? – с неподдельным интересом спросил ее Ричард, на который был способен лишь любящий отец.
– «Флора и фауна округа Сайлэнс-Лэйк», – с улыбкой ответила Шэрилл, все еще шмыгая носом.
– Это хорошая тема.
Шэрилл кивнула и уже самостоятельно вытерла влажные уголки глаз. В этот момент ей снова вспомнился Эйдан, сидящий за рулем своей машины и махающий ей на прощание рукой.
– Я…, – ее глаза вновь заслезились, и она отвернулась в сторону.
– Шерри, – Ричард приобнял дочь и поцеловал ее в висок. – Не стоит жалеть о душевнобольном парне, который, к счастью, ушел из твоей жизни.
– О чем ты?
– Разве мог здравомыслящий парень отказаться от такой умной и красивой девушки как ты? Только сумасшедший.
Шэрилл засмеялась, а ее мокрые от слез глаза заблестели.
– Пойдем, – шериф встал из-за стола. – Мне пора заняться делами. Если ты захочешь, мы сможем поговорить на эту тему дома.
– Спасибо тебе, пап, но думаю, что на эту тему мы с тобой больше не станем беседовать.
– Ты уверена?
– На все сто.
– Ладно, – Ричард улыбнулся и снова поцеловал дочь.
Выйдя из столовой, Шэрилл остановила отца.
– Спасибо тебе за поддержку, пап.
– А зачем тогда нужны отцы, если не поддерживать своих детей в трудные для них минуты? К тому же, ты у меня одна, а потому и самая любимая.
По коридору прохаживались подростки и с интересом глядели в их сторону. Похоже, их волновали два вопроса: «Почему у Шэрилл Уивер глаза на мокром месте?» и «Что шериф округа делает в это время в школе?». Хотя второй вопрос приводил к следующему вопросу: «Связано ли появление шерифа со случаем, произошедшим с Шоном Сэлмоном?». О случившемся вчера на вечерних занятиях знали уже почти полшколы, а половина из них уверяла, что знает, кто был виной случившемуся, но их мнения радикально отличались.
– Ты самый лучший папа в мире. Пусть это и банально звучит, но я на самом деле так думаю.
– Не стану спорить. Мне и твоей матери цены нет, – серьезно произнес шериф и дотронулся пальцем до кончика носа Шэрилл. – Мне пора, Шэрилл.
– Пока.
Шериф повернулся и пошел по коридору в сторону дверей, кивая в знак приветствия всем, кто с ним здоровался. Шэрилл стояла и смотрела в спину уходящего отца. Сзади нее кто-то остановился и Шэрилл обернулась.
Это была Лиза.
– Я рада, что ты здесь, Лиза. – Шэрилл взяла подругу за руки и крепко сжала их. – Я хочу попросить у тебя прощения. Я была не права, когда…
– Все в порядке, Шер. Я все понимаю и не держу на тебя зла.
К ним присоединился и Айвэн Ривьера.
– Это хорошо, что вы помирились, а то я думал, что мне и в правду придется рисовать стенгазету.
– Ничего не отменяется, умник, – с наигранным укором заявила Лиза, ткнув пальцем в грудь Айвэна.
– Лиза, я остаюсь, – заверила ее Шэрилл. – Мы вместе сделаем стенгазету.
– Все равно втроем мы быстрее управимся.
Айвэн закатил глаза и, сжав обеими руками горло, выкатил язык. Но он быстро стал серьезным.
– Кстати, а зачем приходил твой отец, Шэрилл?
Шэрилл уже хотела было ему ответить, когда поняла, что и сама не знает ответа. Зачем ее отец приезжал в школу? Не ради нее же…
Глава третья.
1.
В это утро Шеннон Норрингтон проснулась в начале седьмого утра. С окончанием зимних каникул она приучилась вставать именно в этот временной промежуток. Одевшись и заправив постель, она заглянула в комнату своего отца. В непроветренной комнате стоял терпкий кисло-сладкий запах. Вчера ее отец заявился поздно, почти к двум часам ночи, с очередной вечеринки, которую он проводил в кругу сомнительных друзей и с лишенными каких-либо комплексов девицами. Ее отец не был выпивохой и запоями не страдал, но бывали дни, когда он пропадал на всю ночь. Такое чаще всего происходило, когда Лэнс Норрингтон проворачивал «очередное выгодное дельце». В таких случаях ее отец становился непомерно щедрым, и Шеннон могла выпросить у него любую сумму денег. Вчера, к примеру, по собственному желанию, Лэнс Норрингтон вручил дочери триста долларов. Вся остальная выручка (коричневый бумажный пакет был почти заполнен упакованными купюрами разного номинала) отправилась в сейф, что находился в его кабинете. Код к сейфу состоял из четырех цифр.
