– Я вкалываю на двух работах. На двух! И, возвращаясь домой, всего лишь хочу посмотреть телек, а не нюхать насквозь проссатый диван! – орёт Макс. – Это была последняя капля. Последняя! Завтра я сдам этого ссыкуна в детский дом! Всё, надоело! Мамаша с папашей наплодили кучу огрызков и кинули всех вас на мои плечи! Уроды ленивые!..
Макс плюётся обидными словами и выливает на мою голову поток отборной брани, переходя на маты. Самое страшное – у меня редко получается угадывать, как правильно реагировать на его буйство. Иногда старший брат остывает, если я молчу. Иногда моё молчание делает только хуже. Но ничто не спасёт от сильной затрещины, если я начну громко перечить старшему брату. В такие моменты лучше забрать братишек и отсидеться в спальне, но сейчас слишком поздно – я уже попалась Максу на глаза.
Я взбиваю мыло в обильную пену и тщательно вычищаю диван, пока брат гремит стеклом – наливает себе дополнительную порцию выпивки.
– Может, тебе не стоит пить? – глупо вырывается из моего рта.
В тот же миг стакан пролетает мимо моей головы и разбивается о стену тысячами стеклянных осколков.
– Может, тебе стоит закрыть свой рот и помочь мне, а? Помочь с ведением хозяйства? Тебе нужно меньше шляться, юная потаскушка! – рычит Макс, вновь нависая надо мной. Потом отскакивает и орёт. – Дэн! Дэн, ленивая мразь! Живо иди сюда! Живо, кому сказал!
Слышится топот ног – по лестнице сбегает Дэн, на ходу поправляя большие очки. Макс раздаёт указания – принести совок и щётку, чтобы смести осколки. Дэн быстрее ветра несётся в санузел и старательно помогает мне. Ему уже десять, он смышлёный парень. Я бы отдала его в частную школу для одарённых детей, будь у меня свободные деньги. Мельком я замечаю припухлость на скуле Дэна. Мои руки опускаются в тот же миг. Я понимаю, что Макс теперь колотит не только меня, но и брата тоже.
– Макс, ты ударил Дэна? – спрашиваю голосом, звенящим от неожиданной ярости.
– Он сам упал. Поскользнулся, – с нервным смехом отвечает брат, развалившись в кресле.
– Но толкнул его ты. Так? Макс, Дэну всего десять. А тебе… тебе тридцать! Как ты можешь поднимать на него руку?! – спрашиваю, остановившись перед братом – взмыленная, вспотевшая, со щёткой в руках.
– Заткни свой рот, сестрёнка. Не то я живо вас всех отправлю в детский дом. Вы держитесь в этом доме благодаря мне, ясно? Висите на моей шее!
– Та-та-тами! – слышится звонкий голосок моего самого младшего братишки – Бо.
Через пять месяцев ему исполнится четыре года. Он спешит ко мне навстречу и смешно держится ручонками за верх колготок, сползающих с него. Дэн виновато шмыгает носом.
– У нас сломалась стиралка и сушилка. Вещи ещё не высохли…
Понятно. Значит, Дэн дал брату то, что нашёл – кое-что из своих старых вещей. Я спешу навстречу крохе, чтобы он не упал. Но он заплетается в длинных концах колгот прежде, чем я успеваю добраться до него. Малыш падает и расквашивает свой нос, начинает плакать. Громко-громко, растирая крохотными кулачками слезы.
– Да заткнись же ты! – рявкает Макс.
От бешеного крика Макса Бо сотрясается ещё сильнее и опускает руки, прикрывая ладошками пах. По колготкам расползается мокрое пятно. Малыш описался от страха. Снова. Я вздыхаю и сама едва не начинаю рыдать от бессилья – за лето я едва приучила Бо к горшку, а теперь из-за выходок старшего брата у Бо опять будет стресс, и всё придётся начинать сначала. А у меня на носу колледж, первый курс… Мне будет нелегко. Станет ли няня смотреть за Бо хорошо и… наймёт ли Макс няню?
