— Я не знаю, — кричу я в ответ. — Не вижу его.
Варя достает свой телефон, но мой взгляд устремлен на поле, а не на то, что она делает.
— Сорок пять.
— Что? — говорю я, все еще глядя на поле.
Я вглядываюсь в каждого парня, полностью погружаясь в игру.
— Номер сорок пять – Артем Белов, — кричит Варя, когда толпа вокруг нас вскакивает со своих мест.
Я не знаю точно, что произошло, но я сканирую поле и останавливаюсь на сорок пятом номере. В него врезался другой игрок и он отлетел в сторону трибун. Поднявшись, он держится за колено и идет прихрамывая. Возможно, он получил травму. Тренер поворачивается и направляется к нему. Другой игрок занимает его место площадке. Артема провожают до скамейки запасных, он садится и зарывается лицом в свои руки.
Он выглядит побежденным и измученным. Таким я его никогда не видела.
— На него смотришь, — говорит Варя, наклонившись ко мне. — Он не выглядит таким важным как вчера.
— Конечно, они же проигрывают, Варя. Это никого не сделает счастливым.
Я не говорю этого, но понимаю, что дело не только в счете на табло. Дело не только в том, что они проигрывают, а в чем-то другом. Если бы он любил спорт так сильно, как утверждает, он бы болел за свою команду, он бы пытался поднять боевой дух, он же капитан. Вместо этого он продолжает безразлично смотреть в пол, даже когда тренер, что-то говорит ему на ухо. Он не обращает на него внимания, скорее всего, он его не слушает. Видимо тренер, снова решает выпустить Артема на площадку, потому что он встает, и медленной выходит в центр. В его шаге нет ни бодрости, ни радости, ни драйва.
21. Глава 21
Они образуют плотный круг, быстро о чем-то договариваются, а затем расходятся, занимая свои позиции. Судья дает отмашку, и игра начинается. Артем ловко протискивается вперед, и я удивляюсь, как такой высокий парень, как он, сохраняет такое идеальное равновесие. Очевидно, что он хорош в своем деле, но в последний момент защитник из другой команды, все же отбирает мяч.
Артем поворачивается и качает головой, опуская руки по бокам. Я не вижу его лица, но знаю, что если бы могла, то увидела бы истощенного и совершенно разбитого человека.
— Он утверждает, что любит спорт, — говорю, продолжая смотреть на поле, я не желаю упустить ни одного, даже самого крошечного момента.
— Может так и есть, просто сегодня ни его день.
Я обдумываю ее слова, пока мы смотрим игру еще некоторое время. Команда Артема набирает очки, но этих усилий недостаточно, противник впереди на три очка, и времени на табло не хватит, чтобы вырваться вперед.
Когда игра подходит к концу, Юра, стоящий рядом с Варей, наклоняется и что-то шепчет ей на ухо.
— Юра хочет, чтобы мы уехали, — видимо она передает его слова.
Я киваю в знак согласия, понимая, что выезд из этого места будет полным кошмаром. Сцепив руки, чтобы не потерять друг друга, мы проходим через трибуны и спускаемся по ступенькам. Юра подводит нас к двери с надписью.
— Только для персонала.
Куда, мы идем?
Мы выходим на служебную лестницу и спускаемся вниз. Юра открывает еще одну дверь и выводит нас в пустой, просторный коридор.
— Если мы пойдем в этом направлении, то дойдем до раздевалок, — восклицает Варя. — Может быть, мы увидим что-нибудь интересненькое.
Топот ног впереди эхом разносится по пространству, каждый шаг так же тяжел, как стук моего сердца в груди. Варя сжимает мою руку, и мы начинаем идти.
