- Там джин. Я ж себе делал.
- Волшебно. Шикарно. Восхитительно! Сразу не мог сказать? - Ни разу в жизни в рот не брала спиртного. И очень страшно представить, чем это может закончиться…
- Поздно. Ты уже сделала свой выбор.
- Ладно. Тогда давай, по-быстрому, раздевайся.
- Ого. Как тебя мощно развезло-то, мать. С двух глотков - и ты уже ко всему готова?
- Я буду демонстрировать, как носят эту штуку!
В голове шумело, в глазах немного плыло. Очень сложно наводилась резкость. Язык пока был под контролем, говорил то, что нужно. И не пел дифирамбы грудным мышцам Тихона, которые вдруг захотелось потрогать.
- А разве не ты должна для этого оголиться?
- Нет. Это исключительно для мужчин.
- Хочешь назвать меня п..расом?
- Нет. Так думает тот, кто это тебе подарил! И попросила бы так не выражаться. Не люблю, когда матерятся!
Он все так же смотрел в упор и стягивал футболку… Пришлось облизать пересохшие губы и залпом осушить уже второй стакан - тот, в котором была настоящая вода. Помогло не очень-то…
- Ну, давай, помогай натягивать. - Он развел руки по сторонам, приглашая приблизиться. Такого подвоха я никак не ждала.
Никогда не ведусь на слабо. Никогда. Ни с кем. Ни при каких обстоятельствах.
И теперь не повелась.
Просто захотела проверить на ощупь - каково это, трогать такие мышцы? Тихон, как назло, еще двигаться начал, привлекая все внимание к тому, как мускулы перекатываются под кожей. Красивые, гладкие, мощные…
Такие давно не в моде - обычно на всех показах бродят тощенькие дохляки и заморыши… Но мне-то какая разница? Мне нужно этого откормыша теперь нарядить в женское платье. Иначе - поймет, что это была подколка, и наверняка меня убьет!
- Мне нравится твой боевой настрой, Стефа. - Он дождался, когда я сделаю первые два неуверенных шажка. Сетку с перьями к груди прижала, как что-то самое в жизни. - Но такими темпами, только к утру до меня доберешься. Я знаю, ты можешь быстрее! Давай, жги, Стефания!
- Ты наклонись, хотя бы. - Проснулось упрямство и привычка идти до конца. Правда, они тут же приуныли, когда оказалась так близко к полураздетому мужчине.
Пришлось подниматься на цыпочки и тянуться вверх, и все равно - до его макушки было не достать.
- Значит, будешь упираться, да? Не умеешь тормозить совсем?
Было до чертиков боязно смотреть ему прямо в лицо. Пришлось разглядывать вблизи ту самую грудную клетку… Не менее красивую, чем издали…
- А это у тебя откуда? - Сначала сделала, потом подумала. Потрогала шрамик на ребрах, белесый, давно заживший, заметный только при пристальном изучении. Потом еще один, потом обвела пальцами всю линию, в которую они постепенно складывались…
- Память о детской глупости. Упал на колючую проволоку, запутался, долго вылезти не мог.
- Так это правда, что ты рос беспризорником? - Вскинула глаза, чтобы видеть, как он отвечает. Черт! Лучше бы этого не делала!
Пробрало мурашками от его взгляда и улыбки. Каких-то опасных, непонятных, томительных… И губы у него не только ядовито-злые. Они просто грешные! Полные, твердо очерченные… Мужчины с такими губами должны сидеть под замком, а не разговаривать со мной, стоя в такой опасной близости…
- Что?
Он что-то произнес, но я пропустила значение слов. Засмотрелась.
- Говорю, что ты обещала мне бревно в постели. А ведешь себя, как сухая веточка. Собиралась соблазнять - так действуй, а не тупи!
- Молодец. Умеешь напомнить, что ты гопник и быдло, а не мужчина. - Меня словно обдали ушатом холодной воды. И спасибо Тихону за это. Еще чуть-чуть, и начала бы сама вешаться на шею. А тут - передумала, моментом.
