Индюк? О боги… Я нахамила самому Вишневскому. Мамочки…
— И вам здравствуйте! — поджимает губы мужчина и откидывается на спинку кресла. — Вы опоздали!
Молча киваю, как учила меня Валерия, и мужчина прищуривается.
— Вижу, вы быстро привели свою… кхм, свой наряд в порядок.
— Да, спасибо, все в порядке!
— Ничего себе, какая вежливость. Так и не скажешь, что полчаса назад вы ругали меня, как заправский моряк.
— Извините…
— А я вроде сказал вам, что вы не пройдете собеседование. Но вот вы здесь. Упрямая или глупая?
— Не знаю, — коротко отвечаю я, а мужчина разочарованно вздыхает. Не получилось вывести меня на эмоции, чего ему, видимо, очень хотелось.
— Ладно, раз уж пришла, то…
Я собираюсь с мыслями, ожидая вопросов, и они не заставляют себя долго ждать:
— Что означает слово «экономика» в переводе на русский язык?
— Законы хозяйства, — быстро отвечаю я.
— Самая известная книга Карла Маркса.
— Капитал.
— Вывоз товаров за границу.
— Экспорт!
Мужчина хмурится, понимая, что я не теряюсь и не делаю заминок, но продолжает:
— Разность между ценой реализации и себестоимостью продукции.
– Прибыль.
— Левая сторона бухгалтерского баланса.
– Актив.
— Сбалансированный перечень доходов и расходов на определенный период.
— Бюджет.
— Ладно, смотрю, подготовились. Но я все равно вас не возьму!
— Но почему?! — Вскидываю взгляд на мужчину, который буквально пышет злостью. Он медленно поднимается со своего кресла и идет ко мне.
Я инстинктивно шагаю назад, но упираюсь в стену.
— Я. Ненавижу. Когда. Мне. Хамят, — рычит Максим Александрович, наклонившись к моему уху. Слишком близко. Его горячее дыхание опаляет кожу на моей шее, и по ней бегут мурашки. То ли от страха, то ли…
— Я бы не хамила вам, не облей вы меня водой! — выпаливаю я, задирая голову.
Мы сцепляемся взглядами, и я чувствую, как клокочет во мне чувство несправедливости. Да, он хозяин этой жизни, а я сирота, но это он был неправ, и он должен об этом знать. Пусть это и будет стоить мне работы!
— Нечего было переходить мне дорогу! — шипит мужчина, а я заливаюсь краской от возмущения.
Наши губы слишком близко, и это не дает думать связно. Господи, этот человек вообще умеет соблюдать личные границы? Даже в набитом битком автобусе ко мне никогда не был кто-то так близко, а он…
— Вы должны извиниться!
— Я?! — пищу я, задыхаясь от его наглости.
— Вы, Василиса! — вкрадчиво говорит он и еще на миллиметр приближает свое лицо к моему.
5. Глава 4
Глава 4
— Но мне не за что извиняться! — пищу я, понимая, что такому человеку, как Вишневский, перечить нельзя. Но все же чувство собственного достоинства и какая-то отчаянность берут свое.
Упрямо задираю подбородок, отвечая мужчине таким же взглядом, каким сейчас он смотрит на меня.
Максим Александрович долго вглядывается в меня прищурившись, молча раздумывает о чем-то. Мне кажется, в его голове мысли только две: убить ее медленно или быстро. И чаша весов, похоже, все сильнее склоняется ко второму варианту.
Тут мужчина вздыхает и безэмоционально роняет:
— Можете быть свободны. Вы мне не подходите.
— Но я же верно ответила на все ваши вопросы! — в отчаянии говорю я.
— Верно! Но мы с вами не сработаемся. Мне не подходят такие… — Мужчина оглядывает меня с ног до головы, явно намекая на мой внешний вид.
— Какие? — вспыхиваю я.
— Такие, как вы! — отрезает Максим Александрович и сосредотачивается на изучении каких-то документов, явно намекая, что мне пора уходить.
