– Нам очень повезло оказаться на одном из верхних миров, – продолжил Дарьял, – будь мы выходцами с любой звёздной системы, то статуса жителя планеты Сайдон нам не видать. Статус присваивается лишь раз. Нам по их же законам статус положен именно на месте обращения, поэтому всех наших сюда и все мы становимся гражданами верхнего мира со всеми его привилегиями.
Дарьял протянул руку, налил из кувшина травяную настойку Вилмы, сделал несколько глотков, поставил кружку и осмотрел сидящих за столом.
– На верхних мирах сосредоточены власть и знания. Остальные системы лишь источник ресурсов для таких как эта. Все остальные живут по другим законам. Там только знания позволяющие обслуживать технику и инфраструктуру. Все заметные умы получают право выбрать для проживания любой из верхних миров и с переездом не тянут. Так что после всех мытарств и злоключений мы оказались в самом наилучшем для жизни месте.
– Я слышал, что ни один из союзов так и не восстановил строительство космических кораблей, это так? – спросил Тим.
– Говорят, так, – ответил Дарьял, – утеряна часть технологий, которые воспроизвести на местной научной базе невозможно.
– Не утеряны, а уничтожены, – вступила в разговор Вилма.
На заинтересованный взгляд Тима пояснила.
– Я в доме работала у чина, связанного с космосом. Они там часто собирались, и я слышала, что информация по процессам заливки и активации силовых модулей уничтожена планомерно и точечно. Повторила слово в слово, именно так говорили они.
– Неудивительно, – отреагировал Дарьял, – в первую очередь хотели лишить противника преимущества в космосе. Вот и старались.
– Даже перестарались, – опять подал голос Фрост, – перестарались так, что наводит на подозрения.
– Тебя, Фрост, всё наводит на подозрения, – впервые за день губы Дарьяла растянула то ли улыбка, то ли усмешка, – ты не ты, если что-то вдруг неподозрительно.
Ещё через час Дарьял велел закругляться. Напомнив, что дела никто не отменял, он отправил всех спать. Зайдя в корпус, Тим обратил внимание, что оба охранника зашли следом и заперли дверь.
***
Девять следующих дней пролетели как один. Всё это время Тим посвятил просвещению поселенцев в плане военной подготовки. И хоть собственных знаний был мизер, но столько говорить Тиму не приходилось никогда в жизни. К ночи казалось, что язык распух и откажется шевелиться. Если днями Тим знакомил с оружием и занимался с двумя-тремя поселенцами, освобождёнными от работ, то за ужином на него наседали всем скопом. Напрягая память, он старался выгрести из её уголков всё, что помнил и знал сам. Местами прикладывал ситуации, в которых был лично, и теория дополнялась примером. От охотников, вникающих в каждую мелочь, следовала масса уточняющих вопросов, болтать в результате приходилось без умолку.
Сегодня из трапезной ушёл раньше обычного. Накрылся одеялом и уже закрыл глаза, когда ручник подал признаки жизни. Тим впервые получил прямой запрос на связь, поэтому вздрогнул, когда браслет вдруг сжался, отпустил запястье и снова сжался. Включив проекцию экрана, встретился взглядом с сержантом.
Несколько секунд молча смотрели друг на друга.
– Ну-ка, ну-ка, дай-ка на рожу твою посмотреть, повернись, – стало первым, что Тим услышал.
Судя по фону, Скарт сидел в кресле наводчика одной из палубных батарей крейсера.
– Мелким ты мне больше нравился, – заявил Скарт, – кто теперь в отстойниках ползать будет?
