Уланов нес Наташин чемодан. Наташа крепко держала за руку Младшенького, чтобы мальчик не потерялся в сутолоке. Поток людей несся к платформам. Встречный мчался с подошедшего поезда. "Заканчивается посадка на поезд №…", – раздался усиленный динамиками женский голос, и Наташу с Младшеньким чуть не сбил безумного вида мужчина с пакетом, где угадывались две банки пива.
– Да, пойдешь за пивОм, пропустишь все на свете, – фыркнула Наташа, – как бы ему не пришлось по шпалам за поездом гнаться.
– Пиво будет на ходу прихлебывать, хоть в горле не пересохнет, – улыбнулся Уланов, – так, твой поезд только через сорок минут. Предлагаю где-нибудь посидеть и выпить кофе, раз уж мы так заблаговременно прибыли.
– А мне – мороженого, – тут же добавил Младшенький.
Они смогли найти свободную скамью, и, оставив Наташу возле вещей, оба Вити отошли за кофе и мороженым. В центре зала блестела разноцветными лампочками новая роботокофейня, где очень симпатичная робот-бариста с приятным девичьим голосом проворно готовила кофе. Конечно же, Младшенький потянул отца именно к ней. А Наташа расстегнула ветровку и подумала о том, что легкую курточку можно будет убрать в чемодан на полпути… Чем ближе к 67-й параллели, тем более уместна будет более серьезная одежда.
Вернулись Уланов с сыном с двумя стаканами кофе и большим рожком мороженого, и какое-то время все трое неспешно лакомились.
– А в Воркуте, наверное, мороженое сейчас никто не покупает, – сказал Уланов. – А то я бы тебе посоветовал попробовать "Как раньше" из Сыктывкара. Очень похоже на то, что мы ели в детстве.
– А почему там не покупают мороженое? – спросил Младшенький, у которого выросли смешные молочные "усы" на лице.
– Холодно, – пояснил ему отец, – можно горло застудить.
– А медведи там есть?
– Есть, но, наверное, еще спят.
– Во, сами расселись, а дитё стоит, – заорала дородная пожилая женщина с оранжевой "гулькой" на макушке. – Мамаша называется!
– Я не дитё, а мужчина, – возразил Младшенький. – Я должен уважать женщин. И я не хочу сидеть.
– Молодец, сын, – Уланов погладил сына по голове.
– Поезд № 077 сообщением Санкт-Петербург – Воркута подан на посадку, – ожило радио. – Поезд находится на платформе №… Повторяю…
*
Поезд вытянулся вдоль перрона во всю свою немалую длину, и возле него столпилось довольно много людей. Если верить схеме состава на "Туту", мест на этот рейс больше не осталось – за полдня скупили все остальные билеты. Наташа с интересом смотрела на своих будущих соседей по вагону. Солидный мужчина средних лет, в очках и с кейсом очень похож на юриста. А этот здоровяк с цветущим лицом – явно северянин, типичный рабочий, проводящий много времени на свежем воздухе – лицо обветрено. Поджарый мужчина протягивал проводнице документы, и Наташа различила у него на лбу несмываемый, навеки въевшийся черный ободок – видимо, шахтёр. Рядом с ним стояли жена и сын, серьезный мальчик лет десяти, уткнувшийся в телефон.
– Высматриваешь типажи к новому роману? – заметил взгляд жены Уланов. – Да, Север в этом плане богат. Люди там интересные…
Вагон оказался светлым и чистым. Каждая деталь в нем блестела. На полу в коридоре пушилась ковровая дорожка. У титана заманчиво пестрели упаковки в "Магазине на борту".
– Пап, – Младшенький указал отцу на большой пакет чипсов.
– Только после отправления, – сказала вторая проводница.
– Ладно, я тебе на вокзале куплю чипсы, – тронул сына за плечо Уланов. – Тоже с лейблом железной дороги.
