- Гори! – с такой ненавистью выкрикнула я, будто адресовано это было не бесчувственному камню, а тем гадам, которые надругались над моей подругой. И тут же из моих рук вылетели два раскаленных сверкающих шара. Раздался грохот, подобный мощному раскату грома. Скала, словно разрубленная огненным мечом, распалась на две части, затем вспыхнула, как головешка, и тут же осыпалась грудой дымящихся камней.
Ошеломленная этой картиной, я практически перестала соображать, смотрела и не могла поверить, что это произошло по моей вине. Бесновавшийся огонь, как утихомирившаяся кобра, с шипением сворачивал свои пылающие кольца. Силы покидали меня, и я чувствовала, что вот–вот упаду без чувств прямо здесь. Мозг туманился от эйфории. Именно эйфория от облегчения, избавления от убийственного жара.
Но тот же звериный инстинкт заставил меня сделать несколько шагов в сторону реки, деливший невысокий горный хребет пополам. Меня шатнуло, и я, не удержавшись на ногах, упала лицом в траву, еще горячую от дыхания пламени.
Повинуясь чувству самосохранения, поднялась на четвереньки и упорно поползла к воде. Я помнила, что река хоть и неширокая, но довольно глубокая, и утонуть в ней, потеряв сознание, проще простого.
Но этот риск не шел ни в какое сравнение с тем, что меня ждало на месте моего преступления. Это были не размышления, а просто веление тела, которое пыталось себя спасти.
Спускаться с отрывистого берега сил не было, и я готова была рухнуть здесь же, но ощутила весомый тычок в бок.
- Давай катись. Там песок, не развалишься!
Ну вот и все. У меня в голове уже голоса… Наверно, скоро встречусь с родителями.
- Пошевеливайся, иначе сюда сейчас набегут зеваки и стражники, и тебя отвезут в тюрьму, - продолжал настырный голос. – А что ждет дальше, лучше не озвучивать!
Не имея сил пошевелиться, все ж не могла не признать, что он прав. Ведь я для этого и доползла сюда! Как каракатица, начала подтаскивать ноги к краю, и свесив их, уронила себя в пустоту. Пропахав на животе несколько метров, я плюхнулась в воду. Из последних сил оттолкнулась от берега, умоляя течение помочь мне. Набрав воздуха в легкие, попыталась изобразить из себя поплавок, но так и не успела понять, что из этого получилось. Я отключилась.
Теперь все стало на место. После такого, понятное дело, развалиться можно, не то что потерять память. Теперь я, оказывается, не только объект охоты для высокородного мерзавца. Я сирота, которой угрожает реальная опасность. Как со стороны родственников, так и закона.
Я отчетливо понимала, что мое недельное отсутствие заставило тетушку действовать. Возможно, меня уже объявили мертвой. Нет меня – нет проблем. И если я появлюсь дома, то меня запросто могут отправить в монастырь, если не догадаются, что во мне проснулся дар. Но скорей всего, пригласят одного из старейшин, чтоб меня проверить.
И тогда мне конец.
Героиня, метавшая молнии и клявшаяся уничтожить гадов, которые угробили дар любимой подруги, вдруг исчезла. И осталась растерянная девчонка, никому не нужная и беззащитная. Слезы невольно навернулись на глаза, и я шмыгнула носом.
Меня всегда поддерживала Вилари. В области сердца запекло, будто снова начал просыпаться испепеляющий огонь.
«Подружка», «шустрик» или «травка», потому что я получила имя травы – Тимиана - чабрец – так она меня называла.
Няня рассказывала, что из-за меня родители чуть было не разругались вдрызг. Отец был уверен, что родится мальчик. Продолжатель рода. И он, когда мама была еще на сносях, уже начал собирать «приданое» - кинжал, выкованный из тончайшей стали подземными мастерами, лук и стрелы, топорик для метания. И когда родилась я, заявил, что дочь боевых магов вполне может заменить сына. И уже выбранное мужское имя Тимиан превратилось в Тимиану.
