Тимлиды - страница 16

– Ты опять про политику, мой друг! – с упреком произнес собеседник.

– Я и сам устал от этой темы, но ты спросил про эмиграцию, а у нее есть причина – политика. Не из-за климата же наши с тобой знакомые уезжают в Канаду и Нидерланды. В год из России уезжают сотни тысяч человек, из них тысячи – это инженеры с семьями, it-профессионалы. Они уезжают на меньшие деньги, туда, где никого не знают, часто плохо зная язык, культуру, оставляя стабильную жизнь здесь. Это рациональные люди, такие же, как ты и я, они не делают таких телодвижений без причин.

– А что тогда делать? Что делать мне? Я точно не хочу уезжать, я хочу жить в России, хочу, чтобы мои дети жили в России, мой сын уже на плюсах пишет, областную олимпиаду по математике для школьников выиграл!

– Ситуация для нас почти патовая, – ответил Михаил, жестом попросив бармена повторить коктейль. – Революции, бунты, путчи, войны здесь, а скорее всего и везде, только ухудшают жизнь. Это основной тезис пропаганды, обосновывающий стабильность. Но эта стабильность уже стала застоем с тенденцией к концлагерю. Поспрашивай наших о том, какие проекты от государства к ним приходят сейчас? Все больше проектов про слежку за гражданами через социальный сети, через интернет-провайдеров и сотовых операторов, про анализ данных государственных сервисов в том числе с целью поиска инакомыслия. Ну и бесчисленное множество дублирующих друг друга одинаково ненужных государственных информационных систем, это уже традиция последних двух десятилетий. На этом проще всего воровать бюджетные деньги. Вот и два полюса деятельности: радикальное действие – революция, радикальное бездействие – конформизм и лояльность. Оба одинаково бессмысленны и не патриотичны.

– Ты рассказал о том, что не надо делать, и в этом я с тобой согласен. Но что же на твой взгляд надо делать? Наверно, твое действие лежит где-то между этими полюсами.

– Да, где-то между, и вариантов много. Представь, в тридцатые годы в Берлине делаешь газовое оборудование: трубки, вентили, заглушки какие-то, у тебя небольшой бизнес, и вдруг появляется крупный государственный заказ. Вероятно, ты рад, твой бизнес процветает, расширяется, кроме того ты понимаешь, что экономика на подъеме, раз есть спрос на новое оборудование, и страна будет жить лучше. А потом твою команду зовут монтировать это оборудование, и ты видишь, что оно нужно вовсе не для отопления. Что делать? И вот ты уже ограничен в выборе возможного поведения. Работать с огоньком ты уже не можешь, совесть не позволяет. Но и бросить всё не можешь – это бизнес, договорные обязательства, да и за свою безопасность опасаешься.

– Ты сравниваешь текущий российский режим с тем, что было в Германии в тридцатые?

– А как иначе? – разговор тяготил Михаила. – Мой народ не уменьшался так быстро в числе со времен тех австрийца и грузина. Сейчас, по прошествии почти века, у всего мира примерно одинаковый взгляд на ту историю. Как через десятилетия будет выглядеть наша? Что каждый из нас может делать, не уезжая из страны, находясь на своем месте, так это начать с себя: не поддерживать своим трудом режим, выбирать проекты исходя из своих взглядов, а не только денег. Интересных технологий на государственных проектах почти не встретить, поэтому такой мотив не рассматриваем. Дальше – влиять на других людей, коллег, набирать команду с похожими взглядами, не брать на борт случайных пассажиров. Это не сложно: любой программист мыслит рационально, умеет хотя бы читать по-английски и к тридцати годам понимает, что к чему в этой стране. Потом, когда команда уже есть, влиять на соседние команды. На крупных проектах всегда много команд, нет нужды самоизолироваться. Идейный обмен – это часть инженерной культуры. Ну и никто ведь не отменял митапов, конференций, хакатонов, где можно сильно расширить круг общения. Каждый может жить по своим взглядам. И, конечно, форма действия, которую предложил Вячеслав – хороша.