Киллиан, усаживаясь на ступени, мрачно посоветовал:
– Соглашайся сразу. Слово джентльмена, как бы ты ни торговалась и о чём бы ни просила, этот всё равно сделает по-своему. Лучше уж сберечь силы.
– Не волнуйся, честь у тебя я не потребую, – успокоил Айвор Эмили. – Всё равно ты её уже подарила своему любовнику, Дерри. А хочу я часть того, что тебе отдаст слуга этого дома, перешедший к тебе по наследству от деда и прадеда, и его прадеда… Согласна?
– Какой слуга? – насторожилась Эмили Ли. Айвор легонько сдавил её плечо и сдул с лица прядь пшенично-золотистых волос:
– Соглашайся, Эмили Ли. Я два раза не предлагаю.
Девушка зажмурилась – и выдохнула:
– Хорошо. Сделка.
– Сделка, – сыто улыбнулся Айвор. – Что ж, а теперь взглянем на клуракана, который издавна обитает в этом подвале. Позор тебе, Киллиан – неужели ты принял его за брауни?
Киллиан вспомнил, как выглядел старичок, будивший его в памятную ночь – и выругался.
– Ну, конечно. Клуракан, а никакой не брауни – старичок, охраняющий эль, приводящий удачу в дом… И указывающий на спрятанные клады!
– Совершенно верно, – согласился Айвор и отступил от Эмили Ли. – Как думаешь, наберётся в кладе монет на сто фунтов?
Девушка кивнула, робко ковырнула мыском ноги рукоять ножа, почти целиком ушедшего в землю, прикоснулась пальцами к прохладным бокам тесно стоящих бочонков…
– А как позвать клуракана?
Улыбка Айвора стала шире.
– Я научу. Иди-как ко мне поближе…
Киллиан принюхался к запаху эля – и чихнул.
Волосок Нив выпал, и тотчас же навалилось пьяное беспамятство.
Утром семейство Барри имело удовольствие лицезреть на столе во время завтрака грязную, вонючую, перемотанную тряпицей бутылку. Светило майское, невыносимо яркое солнце, а с кухни доносились тошнотворно сильные запахи бекона, яичницы, поджаренной фасоли и свежего хлеба.
– Вот он, ваш вор, – уверенно заявил Киллиан, стараясь не морщиться от жесточайшего похмелья.
– И кто это? – неуверенно поинтересовался Фергюс Барри.
– Дух скупости, – туманно ответил Киллиан. Эмили Ли поперхнулась и уткнулась взглядом в скатерть. – Заводится иногда в старых домах, где хозяин перестаёт поступать по справедливости. И, хотя я заточил этого конкретного духа в бутылку, никто не даст гарантии, что другой проказник не появится вскоре… Если не соблюдать некоторые правила.
Бутылка, зачарованная Айвором, зловеще загудела и подпрыгнула. Девочки завизжали, миссис Барри лишилась чувств, Дерри оттеснил плечом возлюбленную, отгораживая её от зловещего предмета, а мистер Барри побледнел как полотно, стянул парик со взмокшей лысины и растерянно спросил:
– И что же мне сделать?
– Во-первых, вернуть традицию дарить служанкам подарки на Рождество, – начал перечислять Киллиан, загибая пальцы. – Во-вторых, завещать паб старшей дочери и её супругу, как и полагается по закону… – Тут в обморок хлопнулась уже Лизбет. – В-третьих, перестать разбавлять эль, надеясь, что посетители ничего не заметят после шестой кружки… – Фергюс Барри побагровел от возмущения, потом снова побледнел и наконец пошёл пятнами. – В-четвёртых, отпустить замуж Эмили Ли, потому что силой в доме удачу не удержишь. И, в-пятых, разумеется, выплатить мне гонорар.
Мистер Барри открыл рот, намереваясь решительно отказаться.
Бутылка зловеще засвистела.
Эмили Ли прикусила губу, чтобы не рассмеяться и всё не испортить.
Бутылка бочком, бочком начала перепрыгивать, подвигаясь ближе и ближе к мистеру Барри, пока тот, обливаясь потом, не сдался:
