Пока я был в отключке, прошёл небольшой дождик, доски были мокрыми, а от листьев исходил плотный травяной запах. Хмурое небо прояснилось, сквозь прорехи пробивались лучи солнца.
Снял с пояса кинжал и осмотрелся. Отголоски громовых ударов Хаки, которыми он вбивал в землю низких, долетали досюда. По качающимся вершинам деревьев можно увидеть, что он недалеко. Наверняка в Лесной Крепости уже и без сигнального дыма узнали о нашем прибытии…
– Хватит прятаться, низкая, – сказал я на ач-чийском.
Потом вспомнил наставление посла, который советовал не разговаривать с враждебными низкими на их языках.
«Звуки дивианского повергают низких в страх и трепет, – сказал посол Октул Ньери. – Но когда мы говорим на низких языках, мы кажемся ближе к грязи».
Я повторил приказ на дивианском.
В ветках надо мной послышался хруст и шевеление. Я ударил туда молнией – синяя вспышка расщепила ствол и срезала несколько толстых веток. Вместе с этим раздался отчаянный визг и женщина, размахивая зажатым в кулаке луком, грохнулась на доски.
Я неспешно подошёл к ней.
По телу низкой пробегали искорки молнии, она корчилась и стучала голыми пятками по доскам. На лице, голых плечах и ногах краснели ожоги, некоторые из них были чёрными и сочились кровью. Её веки несинхронно подрагивали от электрического шока, а тряпка, закрывавшая грудь дымилась. Слипшиеся чёрные волосы тоже дымились и воняли.
У меня тут же прошло всякое желание реванша. Я даже подумал, что она навряд ли выживет. Низкая медицина не справится с такими повреждениями.
Немного раздосадованный, что реванш оказался очередным избиением низких «одной левой», я хотел улететь. Потом развернулся и осенил раненную «Живой Молнией» незаметной ступени. Она перестала корчиться и будто заснула.
Расправив крылья, я спрыгнул.
Теперь лицо этой женщины запомнилось мне не оскалом ненависти, но этим жалким выражением беспомощности и страха смерти.
И я в очередной раз подумал, почему низкие продолжают воевать с высшими, хотя и большинство из них безумно боятся нас? Вот и эта усатая женщина – кстати, не такая уж и уродка, если избавить её от лишней растительности на теле – зачем стреляла в меня, зная, что убить высшего очень трудно?
Надо спросить у посла Октула Ньери, отчего низкие сопротивляются? Даже когда выходят один на один с высшим, который способен уничтожить десяток низких.
Что движет ими?
✦ ✦ ✦
Я, Маур Ронгоа и Тону Тангата бежали по лесу, ориентируясь по громовым ударам Хаки, крикам боли, вспышкам солнечных кругов Софейи и новым крикам боли. Ещё лучше помогали ориентироваться трупы, разбросанные среди деревьев. И на деревьях тоже.
Когда мы увидели наконец Хаки, он как раз расплющил между ладоней голову низкого воина, одетого частично в ржавые железные доспехи, частично в очень ветхий дивианский халат.
– Уф, – сказал Хаки, отбрасывая мёртвого. – Я на них всю Линию Тела потратил. Помоги, Самиран.
Я обдал его «Живой Молнией» мерцающей ступени. Толщину Линий не вернёт, но сделает их чуть крепче.
Над нашими головами послышался треск веток и крик: «Поберегись!»
Между нами упала Софейя Патунга, её крылья рассыпались на треугольнички. В руках девушка держала два солнечных круга, полностью залитые кровью.
– Всех посекла, – довольно сообщила она, цепляя круги к ленте на своей груди.
Маур подскочил к девушке и развернул к себе спиной – из кожаной наспинной накладки торчало сразу четыре обломанных стрелы.
