– Назар Миролюбович, я могу зайти?
Я решила, что говорить подобное надо в лицо. Чтобы не перестать уважать себя.
Хотя… глупо. Чёрный меня вообще презирает.
– Заходите.
И бац трубку.
Клянусь, я даже не волновалась. Только перед глазами темнело всё сильнее и сильнее… И я почти не видела ни своего начальника, ни его кабинет, лишь какие-то цветные мерцающие пятна. И тошнота подходила к горлу.
– Я ошиблась, Назар Миролюбович, – сказала я, не садясь. К чему садиться, если тебя сейчас прогонят? – Послала договор не Анастасии, а Александре Титовой.
Секундное молчание. А потом…
– Да вы!.. – взревел Чёрный, и я провалилась в темноту.
15. 15
Ох, как же тошнит. Кажется, сейчас вырвет.
Нет, не вырвет. Нечем.
Лица коснулось что-то прохладное, и стало легче.
– Кристина, вы слышите меня?
Я простонала нечто невнятное, и мне в губы ткнулся стакан, а в нос ударил резкий запах.
– Выпейте.
Я усилием воли открыла глаза. Лицо Чёрного было так близко, что я могла рассмотреть каждую его чёрточку, каждую морщинку.
Красивый… был бы. Если бы не был такой сволочью.
– Не… надо… – прошептала я, пытаясь отодвинуться от стакана, в котором явно плескалась водка. – Я… не ела… Хуже… будет…
Назар Миролюбович нахмурился, поставил стакан на столик. Только сейчас я осознала, что лежу на его диване, а он сидит рядом, практически обнимая меня одной рукой и склонившись над моим лицом.
– Почему вы не ели, Кристина?
Надо же, не орёт. И спросил спокойно, даже без раздражения.
Я пожала плечами. Разве объяснишь в двух словах? А на большее я не была способна.
– Понятно. Я вызвал скорую, сейчас приедут, посмотрят на вас, скажут, в чём дело.
– Не надо, – попросила я тихо. – Отмените. Я просто… переволновалась. И не ела… И простуда не до конца ушла… Сама виновата.
– Я всё же предпочту послушать, что скажут врачи, – ответил Чёрный спокойно и вновь провёл смоченным в воде платком мне по лицу, а затем дотронулся ладонью до щеки. – Температура у вас точно есть, и большая. Что же вы молчали? Надо было отпроситься.
Я посмотрела на него с удивлением.
– Понятно. Боитесь меня, да?
Я сглотнула, и он чуть заметно усмехнулся.
– Боитесь, вижу.
– А я вас бешу, – прошептала я, ощущая, как к щекам приливает жар. – Можно сказать, квиты.
– Бесите? – повторил Назар Миролюбович задумчиво, вглядываясь в моё лицо. – Да нет. Не больше, чем другие молодые глупые девушки.
– Спасибо. Я уже поняла, что вы обо мне думаете. Не обязательно повторять.
– Нет, вы не поняли. Вы не глупы, Кристина. Если бы вы были глупы, не выдержали бы здесь и месяца. Вам не хватает профессиональных знаний, уверенности в себе, стрессоустойчивости. Но это можно наработать.
Я сплю, наверное. Сейчас Чёрный был не слишком похож на себя – говорил со мной мягко, совсем не как обычно. А ещё одна из его рук – та, в которой был влажный платок, – лежала на моём плече, и Назар Миролюбович иногда задумчиво его поглаживал.
На пятом таком движении я ощутила странную тяжесть в груди, а от самых пяток до плеча побежали мурашки. Я прерывисто вздохнула, на секунду прикрыла глаза… а когда открыла их, лицо Чёрного оказалось ближе, и смотрел он на мои губы.
– Хотите честно? – он вдруг поднял руку, оставив платок лежать на плече, и двумя пальцами коснулся моих губ. – Я поначалу думал, что вы любовница Жукова.
От возмущения я открыла рот, и пальцы Назара Миролюбовича проникли чуть глубже. Внизу живота затянуло, закрутило… давно я ничего подобного не ощущала…
