Тирания веры - страница 31

Я с немалой тревогой слушала, как он перечисляет свои недуги. Причин у моего волнения было две. С одной стороны, я испытывала страх перед будущим, свойственный тем, чей привычный жизненный уклад оказывался под угрозой. Вонвальт был моим учителем, наставником и нанимателем. Если бы он заболел – или, еще хуже, умер, – тогда моя жизнь совершенно изменилась бы.

Но мои переживания не были полностью эгоистичными. Я до глубины души беспокоилась за сэра Конрада и за его благополучие. Никогда прежде мне не доводилось испытывать столь острого волнения. Меня пугало то, сколь сильным оно оказалось.

Врачевательница, не замечая моих безмолвных душевных терзаний, какое-то время пристально смотрела на Вонвальта.

– В последнее время вы не совершали дел, которые могли нарушить ваш душевный покой? Быть может, какое-то из расследований смутило ваш дух?

Вонвальт мрачно усмехнулся.

– Миледи, я – Правосудие. Не проходит и дня, чтобы я не столкнулся с чем-то, что не леденило бы душу. Граждане Империи способны на великие злодеяния.

– Когда возникли симптомы?

– Около двух недель назад.

– Могли ли вы заразиться оспой?

Вонвальт, знавший о всевозможных хворях не меньше провинциальных лекарей, покачал головой.

– Нет. Я осторожно обращаюсь с трупами, и меня никто не кусал. Кроме того, недуг нападает периодически. Бывают дни, когда он совершенно истощает меня. А в другие я его даже не замечаю.

Врачевательница кивнула сама себе.

– Мне придется взять у вас мочу и кровь. – Она мотнула головой в мою сторону. – Быть может, ваша спутница желает подождать снаружи?

– Да, конечно, – быстро ответила я. Встав и подойдя к двери, я ненадолго обернулась и увидела, как Вонвальт закатывает рукав, а Врачевательница вытаскивает большие кожаные тубусы с астрономическими картами.

– Хелена, – обратился ко мне сэр Конрад, когда я отворила дверь. – Попроси Дубайна сопроводить тебя и сэра Радомира ко мне домой. Я увижусь с вами, когда закончу свои дела здесь.

Я задержалась на пороге, не зная, что сказать.

– Что такое? – спросил меня Вонвальт.

Я помотала головой. Как и всегда, во мне бушевала буря чувств, и я не могла выразить всего словами.

– Нет, ничего, – сказала я и ушла.

Я встретилась с Брессинджером и сэром Радомиром снаружи Императорского дворца, и мы втроем отправились на Вершину Префектов.

– Император назначил сэра Конрада главой Ордена? – спросил Брессинджер, когда я рассказала им, что произошло.

– Если я верно поняла их разговор и ничего не перепутала, то да, – ответила я, все еще снедаемая тревогой, от которой сжималось мое нутро.

– Чтоб меня, – сказал сэр Радомир.

Брессинджер с шумом втянул воздух через стиснутые зубы.

– Нема, а я-то думал, что мы сбросим это бремя хотя бы отчасти, а не взвалим его на себя полностью. Когда Император приказал сэру Конраду выступить против Ордена? Ему для этого понадобится немало воинов.

– Не знаю, – пробормотала я, и мы трое погрузились в молчание.

Мы шли по улицам Совы; позднее утро выдалось теплым, а в воздухе висела легкая весенняя морось. В конце концов мы добрались до Вершины Префектов и, задержавшись ненадолго у ворот, чтобы показать стражникам печати и официальные документы, поднялись на холм, где находилась резиденция Вонвальта.

Его дом представлял собой внушительный двухэтажный особняк из серого камня, сверху похожий на букву «Г». В его окна были вставлены прозрачные стекла, а венчался дом зубцами и высокой покатой крышей из темно-красной черепицы. Он утопал в ползучей зелени и стоял поодаль от улицы, посреди личного участка с персиковым садом, о котором Вонвальт никогда не упоминал.