– То есть, – оторопела Креуса, – совсем никогда?
– Пока кто-нибудь не придёт и снова не возьмёт всё в свои руки.
– Не думаю, – недоверчиво усмехнулась она, – что англосаксы согласятся отдать власть добровольно.
– Конечно, ведь они думают, что когда им всё-таки удастся захватить власть над всей планетой, тогда им уж точно никто уже не будет угрожать, и неоткуда будет ждать удара.
– Ведь уже не будет противодействующих им сил и элит, которые можно будет против них настроить, – подтвердил Ганимед.
– Им никогда не понять, почему Будда, будучи ещё совершенно один и в полной нищете уже открыто заявлял, что он – император всего мира! Боюсь, что ему придется снова явиться в этот мир и разъяснить им, что такое подлинная власть. И то, для чего она только и необходима.
– Так, а для чего же она тогда необходима? – не поняла Креуса.
– Вовсе не для того чтобы держать всё в своих руках, как они думают, а именно для того, чтобы ни что не вываливалось у вас из рук. Служа Ничто. И разъяснить это всем людям в актуальных для них образах и понятиях, полностью изменив их отношение к самим себе. И я всего лишь продолжаю этот путь.
– Путь богов? – усмехнулась Креуса. – Но ты же не хватаешь звёзд с неба?
– Зачем мне это? – удивился Творец. – Я по ним хожу. Но даже если мне и тогда не удастся искоренить в людях рабскую психологию, объяснив им неотложную необходимость самим начинать осваивать земли, то рано или поздно Аполлон вновь сойдёт с холста своей картины мира.
– Что ещё за картина мира? – не поняла Креуса.
Тот остановил машину прямо на пляже и стал читать по памяти:
– Мы культиваторы сознаний,
Мы нежим злачное зерно,
И колосом взрастёт однажды
Колосс Культуры сквозь дерьмо!
Мы – кардиналы подсознаний,
В навозной пашне рыхлых рож
Мы сеем света золотую рожь!
А жнем – плевелы ожиданий.
Коль вы с корнем вросли в уют,
Мы – лесорубы дряблых душ!
Мы вас причешем боронами!
Ведь кто-то ж должен вас полить
И хлебом мысли вас взрастить?
Мы – Культиваторы Сознаний!
– И чем же ты собрался нас обеих сегодня культивировать, своим манд-атом? – сняла Елена шапку-невидимку, сообразив, что пора перехватывать у Креусы инициативу и прорваться в зону противника.
– Мы как раз и искали тебя сегодня именно для того, чтобы ты поработала головой, – подмигнул ей Ганеша.
– Головой? – не поняла Елена. – Что за пошлые намёки?
– Над переводом моей книги на английский.
– Книги? – загорелись у Елены глаза. Что теперь она, а не Креуса, центральная нападающая в этих брачных играх. – Конечно, давай! Надеюсь, она не сильно толстая?
– У книги, как и у девушки, спрашивать такое не принято, – подмигнул ей Ганеша. В раздавшейся, как толстая баба, тишине. И стал доставать распечатку из портфеля.
Из портфеля с ценными бумагами, как вначале подумала Креуса. И наконец-то поняла, что медленно ускользает на скамейку запасных с жёлтой карточкой.
– Ну, так что ты решила? – обратился он к Елене.
– Ты согласна слегка поработать головой? – подмигнул Ганимед, подрагивая манд-атом.
– Если ты всё ещё сомневаешься, я могу тебе щедро заплатить! – потряс Ганеша пачкой долларов. Её устои.
– Я не играю на флейте! Тем более – двоим! – на глазок оценила она сумму.
– Я имел в виду – за перевод книги, – оторопел Ганеша, убирая деньги в карман. От греха подальше.
– А-а… вон ты про что…
– А ты уже и размечталась! – засмеялся Ганимед и надавил языком щёку изнутри несколько раз подряд.
