Глава 5: Эхо в Пустоте
Следующие несколько циклов Кай провел в лихорадочном, полубредовом состоянии, зарывшись, словно испуганный червь, в самых глубоких и заброшенных катакомбах под Ржавой Ямой. Это была разветвленная, лабиринтная сеть старых технических туннелей, частично обрушенных, частично затопленных грунтовыми водами, из которых сочилась зеленоватая, вонючая слизь. Здесь, в этих подземных лабиринтах, где воздух был тяжелым, спертым, пахло плесенью, гнилью и чем-то неуловимо металлическим, даже самые отчаянные мусорщики появлялись редко, опасаясь обвалов или затопления. Это было единственное место, где Кай чувствовал себя в относительной безопасности – не только от «Воронов», чье преследование наверняка не заставит себя ждать, но и, что пугало его еще больше, от самого себя.
После той ослепительной вспышки на заводе, той неконтролируемой, первобытной силы, Осколок снова стал холодным и инертным. Он не светился, не вибрировал, не гудел. Кай пытался повторить то, что произошло, снова и снова сжимая его в руке, концентрируясь, взывая к той неведомой, опьяняющей мощи. Он закрывал глаза, пытался очистить разум, представляя себе тот миг, когда сила вырвалась наружу. Но ничего не происходило. Камень оставался просто камнем – красивым, необычным, но безмолвным.
Хуже того, Кай чувствовал себя совершенно опустошенным. Не только физически, хотя и это было ужасно – рана на руке болела и воспалилась, нарывая гнойной язвой, а голод и жажда, усиленные затраченной энергией, стали его постоянными, изнуряющими спутниками. Он был пуст не только телом, но и душой. Но это была другая, более глубокая пустота. Шепот Железа, его верный дар, его единственный козырь в этой жизни, почти полностью умолк. Он больше не «чувствовал» металл, не мог отличить ценную деталь от бесполезного хлама, исправную плату от выгоревшей. Словно та вспышка, тот выброс силы, выжгла в нем что-то важное, какую-то тончайшую связь, оставив лишь гулкую, пугающую тишину там, где раньше звучала мелодия механизмов, а ржавчина казалась живой.
Это было Потоковое Истощение – первая, самая легкая его стадия, но Кай этого не знал. Он знал лишь панику, грызущую изнутри. Что если он навсегда потерял свою единственную полезную способность, свой способ выживания? Что если Осколок, дав ему на мгновение невероятную, неконтролируемую силу, забрал взамен то немногое, что у него было, оставив его голым, беспомощным? Это было несправедливо. Это было похоже на жестокий розыгрыш судьбы.
Он вспоминал обрывки легенд, которые слышал в детстве от просоленных ржавчиной стариков. О «Ткачах», которые могли повелевать энергией, создавать чудеса или разрушать миры. О «колдунах», черпающих силу из Нуль-Потока – слова, которые раньше казались ему пустым звуком, не более чем бредом на закате дня, теперь обретали пугающий, а иногда и заманчивый смысл. Может быть, он – один из них? Или Осколок был ключом к этому? Но как им пользоваться? И что это за сила, которая так легко вырвалась из-под контроля, как дикий зверь, и так же легко исчезла, оставив лишь опустошение?
Страх смешивался с жгучим, почти нестерпимым любопытством. Несмотря на свою нынешнюю слабость и угрозу со стороны Клешни, Кай не мог отделаться от мысли о той мощи, которую он ощутил на долю секунды. Это было пьянящее, почти наркотическое чувство всемогущества. И он хотел испытать его снова. Но как?
