– А что мне делать, сэр? – спросила она.
– Делай, что должно, и будь, что будет. Так у нас говорят.
– А если я не знаю, что делать?
– Тогда ничего не делай! Бездействие никого не губит. Так сказано в «Дао-дэ-цзин», – многозначительно произнес сэр Котца.
Тайра помолчала, а потом все же решилась.
– Сэр Котца, можно вас спросить?
Ректор кивнул.
– Почему на арке над входом – святой Петр? Ишанкар же не рай.
– Это сложный вопрос, – признался сэр Котца. – Ишанкар, конечно, не рай. Я не знаю на него ответа.
– Почему?
– Потому что Ишанкар надо чувствовать. Я не чувствую святого Петра, поэтому не понимаю, что он делает над воротами рассадника ереси и мракобесия, – искренне сожалея, сказал монах. – Вот Йен говорит, что знает, но, сколько я ни спрашивал, он мне так и не объяснил. Сказал, что я не пойму. Сказал: «Читайте, господин Ректор, Евангелие». Я читал, но не понял.
– Значит, и у вас есть свой коан, который вы еще не решили?
– Не думаю, что мне нужно его решать, – засмеялся сэр Котца. – Это ваш, некромантский, коан. Но когда решишь, обещай, что расскажешь смысл. Хотя это, конечно, против правил. Но ведь и ты знаешь коан про веер!
Тайра улыбнулась.
– Вас нелегко обмануть?
– Но ты же не обманывала. А вообще, всех нелегко обмануть, гораздо проще обмануться самому.
– Это как?
– Ну, вот смотри вокруг, – сэр Котца обвел метлой полукруг возле себя. – Это Ишанкар. Лучший на данное время университет, в котором преподают магию и жизнь. Лучший?
– Не знаю, сэр.
– И я не знаю. Но искренне верю, что это так! И горжусь этим! Но еще больше я горжусь тем, что моя вера относительно этого так сильна, что ее ничто не может поколебать!
Тайра увидела, как, говоря об Ишанкаре, маленький старый монах словно скинул лет тридцать, распрямился, и теперь оранжевые одеяния, сандалии, метла и блаженная улыбка никого не смогли бы обмануть. Под загорелой кожей и бренной человеческой плотью скрывался титановый скелет и стальная воля. Тайра с восхищением подумала, что если бы ей довелось встретить магистра Йоду в действительности, то он был бы Ректором Ишанкара.
– Что? – спросил он, заметив ее восхищенный взгляд.
– Я думала, что вижу простого монаха, но теперь понимаю, что это легендарный Ректор Ишанкара.
– Да, – заскрипел сэр Котца, приняв свой привычный добродушный облик. – В Ишанкаре все не то, чем кажется. Это очень забавно! Тебе понравится. Это затягивает!
– А что такое Дар Элайя, сэр?
– Дар Элайя? – переспросил сэр Котца. – Ты уже играешь? Конечно, ты уже играешь! Все в Ишанкаре играют в Дар Элайя. Это наша университетская забава, – и он снова засмеялся.
– Так что это такое?
– Игра в жизнь, – просто ответил Ректор.
– Я знаю перевод, – сказала Тайра. – Но я не знаю, что такое Дар Элайя.
– Это и правда игра в жизнь. Но я не смогу тебя этому научить. Проси об этом Сэла, он великий мастер Дар Элайя.
Тайра поняла, что от Сэла ей не отвертеться никогда, но раз сам Ректор не был против того, чтобы она чему-то научилась у патриарха, значит, действительно стоило задать ему несколько вопросов.
Монах внезапно насторожился.
– Слышишь? – спросил он шепотом.
Тайра прислушалась: она не слышала ничего особенного, кроме тишины, ветра и птиц.
– Нет, – призналась она.
– Я слышу рев небесных слонов! – торжественно сказал сэр Котца. – Мне пора!
Он поднялся со скамейки и приготовил метлу.
– Ты заходи в гости, юный падаван. Я еще расскажу тебе разные сказки.
