– А он в порядке?
– А что с ним сделается? Он же бессмертный.
– Ну, он тоже тогда испугался, хотя вида не подавал.
– Переживет, – ухмыльнулся Йен. – Не первый раз встревает и не последний.
– А что стало с портключом, сэр?
– Больше не действует, так как место назначения больше не существует, а сам камешек вернулся к Морису.
– То есть – вернулся? Это его камешек?
– Его. У него их целая коллекция – хрустальная ваза, наполненная драгоценными и полудрагоценными камнями. Попроси его как-нибудь, он тебе покажет.
– И зачем ему это?
– У всех свои странности, – ’т Хоофт чуть пожал плечами. – Я как-то задал ему тот же вопрос, и Морис ответил, что эта ваза – это мир, а камешки – это люди. Сказал – это его личный калейдоскоп. В зависимости от того, какие камешки и как складываются вместе, и получается конечный узор. Гиварш, вообще-то, эстет.
– Значит, в истории с бирюзой тоже не все так просто? Морис втянул в игру какого-то человека?
– Это спорный вопрос, кто кого втянул. Но в целом Гиварш был неправ и получил свое сполна, даже больше, чем заслужил, авансом, так сказать. У него такая особенность, что периодически его надо возвращать с небес на землю. Его поймали на его же уловку, и мне его, к слову сказать, абсолютно не жаль.
– Значит, вы не расскажете, – разочарованно сказала Тайра.
– Нет, не расскажу, – подтвердил Йен. – В любом случае, во всем есть свои плюсы: теперь ты знаешь, как опознать портключ.
– А если бы мы не смогли выбраться, сэр?
Хет Хоофт пару секунд внимательно смотрел на нее, а потом сказал:
– Я бы пришел за тобой. А Морис посидел бы еще и подумал, для него это не лишнее.
В замочной скважине с мягким шуршанием повернулся ключ, и Тайра поняла, что вернулась мама. Йен понимающе кивнул, чуть погладил Ученицу по голове, поднялся, беззвучно сказал «Выздоравливай», сделал шаг и исчез без всяких спецэффектов, как бывало при открытии портала.
Тайра сделала вывод, что технология ухода через тени более стильная, и снова медленно провалилась в свой викторианский лабиринт.
Хет Хоофт прошел через приемную, коротко кивнув Секретарю, и без предупреждения и стука вошел в кабинет Ректора. Сэр Котца поднял взгляд от бумаг, подмигнул некроманту и вернулся к своему занятию. Горан тоже на секунду оторвался от компьютера – Йен отметил, что сэр Котца основательно загрузил преемника, – прижал руку к груди и привстал, приветствуя ’т Хоофта, тут же получил от Наставника веером по затылку и снова уткнулся в монитор. Йен даже не улыбнулся. Он опустился в свое кресло возле ректорского стола и принялся ждать.
Он оставил свои размышления, когда Ректор и Горан уже отложили дела и смотрели на него, ожидая, что он озвучит цель визита.
– Ну и кого вы мне подсунули? – строго спросил ’т Хоофт.
– А в чем, собственно, дело? – заинтересованно спросил сэр Котца.
– В аль’Кхассе.
Горан медленно повернулся к Ректору, потом перевел взгляд на ’т Хоофта. Сэр Котца улыбнулся во все лицо и заскрипел.
– Уже прижилось? – довольно спросил он. – Красиво получилось, да, Йен? Ты поэтому такой серьезный?
– Нет.
– И почему же?
– Сэл теперь просто обязан уйти. Он обещал мне исполнить мое заветное желание, если проспорит.
– И в чем была суть спора?
– Я знаю, какой у Тайры постэффект.
– И что такого? – развел руками Ректор. – Или ты думал, постэффект ее минует?
– Сэл именно это и утверждал.
– Ты и правда говорил с Сэлом? Небеса упали на землю, а я и не заметил?
