«Я что сказала? Ты здесь главная?! Привести эту дрянь ко мне!» – из сада опять послышался тот неприятный сдавленный женский голос.
Болконский снова проснулся и открыл глаза, но почти сразу закрыл их вновь, надеясь, что всё-таки сможет ещё хоть немного поспать.
«Не мои проблемы! Быстро!» – истошно завизжала женщина.
На этот раз князь, встав с кровати, выглянул в окно, дабы узнать, кто так нагло мешает ему спать – в саду стояла графиня Литвинова и несколько её прислуг, она, видно, раздавала им какие-то приказы.
«Зачем это делать именно здесь?» – подумал князь Андрей, устало протирая глаза. Спать ему уже как-то не очень хотелось, хотя во всём теле чувствовалась сильная усталость. Князь умылся холодной водой, что очень взбодрило его и привело все мысли в порядок, переоделся и вышел на террасу, на которой кто-то уже был – это была княжна Дарья. Она стояла, чуть облокотившись на ограждение и глядя куда-то вдаль.
– Ах… Это вы, Болконский, – с какой-то грустью, но в то же время с облегчением, произнесла она, заметив его.
– Здравствуйте, Дарья, – князь Андрей взглянул на неё, её обычно бледные щёки были какие-то совсем белые, а глаза печальны как тогда, когда он первый раз увидел её. – Вы очень бледны, у вас всё хорошо?
– Чувствую себя не очень хорошо.
– Надеюсь, ничего серьёзного? – с нескрываемым беспокойством, спросил князь Андрей.
– Нет, ничего, я просто не выспалась.
– Признаться, я этой ночью тоже весьма плохо спал… Вас тоже разбудили эти крики?
– Увы, это так, – Дарья подняла на него свои тёмно-карие глаза и тихо, небывало мягко, несмотря на грубость, что от природы была в её голосе, произнесла: – Вы мне не поверите, но я так рада вас видеть сейчас.
– Отчего же не поверить? Я вам верю, я тоже очень рад вас видеть.
– Хорошо, князь Андрей, – Кибакова слабо улыбнулась.
– Это вы потеряли во время прогулки, – князь Андрей достал её белый ситцевый платок и протянул ей.
– А я-то обыскалась его, уж думала, взял кто. Спасибо вам, Андрей, – она осторожно взяла платок, касаясь рук Болконского, что были в белых перчатках, своими, которые, также, как его руки, были вновь прикрыты.
– Не стоит благодарности.
– Вы надолго здесь?
– Нет, я еду домой, в Богучарово, уезжаю уже сегодня. А вы?
– Я тоже отправляюсь сегодня, – Дарья оглянулась по сторонам. – Надеюсь, нас никто не увидел, а то, ежели Софья Кирилловна увидит, такие сплетни поползут…
– Мне уже пора. До свидания, княжна Дарья.
– До свидания, Андрей.
Князь Андрей прошёл внутрь дома.
– Бесстыдница! – послышался сзади голос графини Софьи.
Дарья обернулась назад и вопросительно взглянула на тётушку.
– С каких пор, графиня?
– Qu'avez-vous pensé faire[18]? – произнесла графиня на весьма ломаном французском, да так, что даже было трудно разобрать, что же она пыталась сказать.
– Так, а давайте по-русски, – ответила княжна, намеренно растягивая «так».
– Как желаешь, я-то по-культурному хотела, как брат твой Михаил, – Литвинова подошла к княжне ближе. – Ты думаешь, я не знаю о твоих бессовестных делишках? Наслышана я, как ты на бале у брата танцевала с этим Болконским.
– И с каких же это пор вас волнует моя личная жизнь? – Дарья, как и обычно, внешне сохраняла спокойствие и говорила очень расслабленно.
– С тех самых, что я не допущу в своём доме такого позора, слышала я вчера твои грязные откровения об этом Болконском, ещё и кому? Какой-то жалкой прислуге!
