* * *
– Иди медленнее, я за тобой не успеваю! – Голос Нургидана звучал раздраженно: юноша терпеть не мог чувствовать себя слабее кого-то.
Дайру перепрыгнул прибрежную корягу и остановился, поджидая напарника. (Юноши обнаружили длинную полоску сухой земли, уводящую в болото, и теперь шли по ней, оставив позади берег, где расстались с напарниками.)
– Может, тебе дальше не идти? Оставайся тут, а я добреду вон до тех островков, осмотрю их – и назад…
– Еще чего! А если там Клыкастая Жаба? Ты с нею один будешь драться?
– Ну, с ней, если что, и вдвоем не сладить. Удирать придется.
Нургидан не соизволил ответить: обогнал напарника и, прихрамывая, пошел вперед.
Дайру прищурился ему вслед: царапнуло воспоминание, отвлекло от мыслей о тварях, которые могут таиться в топких прибрежных зарослях.
– Ты ночью, когда за хворостом ходил, тоже вроде хромал… еще до драки…
– Я?.. Ну да, – неохотно откликнулся Нургидан. – Учителю не говори. Вроде и сапог удобный, разношенный… а поди ж ты – ногу натер!
Дайру споткнулся о вылезший из земли корень.
– Ногу натер?
– Ну да. Весь день вчера ходил – ничего, а ночью проснулся – нога болит… Не хватало еще, чтоб учитель узнал… Ничего, здесь заморочник растет, так я пару листьев в сапог сунул. Да на рану три листика – скоро заживет!
Дайру резко остановился, беспомощно потер висок. Ему показалось, что над мелким болотцем, над чахлыми кустиками, над ковром ряски, расстелившимся на черной воде, прокатился низкий, протяжный звон бронзового колокольчика.
– Послушай… тут странная штука ночью вышла…
– Эй, глянь-ка, что там, впереди? – перебил его Нургидан.
Над стеной камыша – обычного, совсем как в Мире Людей! – виднелась еле заметная в тени ветвей раскидистого дерева, растущего на островке, верхушка войлочного шатра.
* * *
– Как думаешь, это наши с таким удобством расположились или пролазы? – Дайру с интере– сом оглядывал войлочную подстилку на полу, небольшую кожаную подушку, овчинный тулуп, небрежно брошенный возле холщовой дорожной сумы, и какие-то жестяные ведра с крышками.
– Мне интереснее, чем тут все пропахло, – настороженно отозвался Нургидан. – Кислый не кислый запах, пряный не пряный… Если бы я его раньше чуял – запомнил бы…
Дайру не уловил никакого запаха, но промолчал. Он знал, что его чутье нельзя даже сравнить с нюхом волка-оборотня.
Нургидан зло сощурился: все необычное, незнакомое заставляло его тревожно собираться в ожидании беды.
И беда не заставила себя ждать.
Нургидан впитывал запах, запоминал его, пытался понять – и не учуял приближения к шатру чужаков. Изощренное чутье подвело, зато выручил тонкий звериный слух.
Нургидан метнулся к выходу из шатра, рванул полог – и навстречу стукнул спусковой крючок арбалета, взвизгнула тетива…
Обычному человеку стрела с такого расстояния просадила бы череп. Но у Нургидана была волчья реакция. Стрела еще не покинула спусковую канавку, а юноша уже падал на подставленные руки. Стрела свистнула над головой оборотня, прошла мимо Дайру, который, склонившись, разглядывал холщовую суму, пробила шатер и улетела в камыши.
А Нургидан уже вскочил на ноги и выхватил из ножен меч.
Пролаза Майчели, яростно оскалившись, выдохнул что-то неразборчивое и швырнул арбалет в голову юноше, прыгнувшему ему навстречу: перезаряжать было некогда.
Увернувшись от арбалета, Нургидан взмахнул мечом. Но Майчели, воспользовавшись выигранным мгновением, ушел от удара так гибко, как не сумел бы ни один человек с нормальными костями и суставами. Рассыпая болты из колчана, пролаза буквально зазмеился от летящего на него клинка. С той же грацией пружины он не поднялся, а именно распрямился навстречу своему противнику – и меч лязгнул о меч!
