– Не боишься, что кто-то увидит? – раздался голос из тени.
Из расщелины вышел Скиталец – мужчина-орк с кожей, покрытой ритуальными шрамами, и глазами, как угли в пепле. Его взгляд скользнул по ее груди, задержался на бедрах, но Зарг’ра лишь усмехнулась, намеренно медленно затягивая ремни нагрудника.
– Страшно? – она повернулась к нему спиной, демонстрируя переплетение шрамов на пояснице, словно карту забытых битв. – Или завидно, что твои раны не так красивы?
Скиталец хрипло рассмеялся, приближаясь. Его рука потянулась к ее дредам, но Зарг’ра резко развернулась, прижав его к скале. Лезвие кинжала Спящей Ярости уперлось ему в горло, а ее бедро прижалось к его ноге, передавая тепло кожи сквозь ткань.
– Ты знаешь, что я ищу, – прошептала она, губы в сантиметре от его уха. – Скажи, и я позволю тебе уйти… или остаться.
Он выдохнул слово – Логово Хрустальных Змеев – и она отступила, убрав клинок. Ее пальцы скользнули по его груди, оставляя царапины, прежде чем она развернулась и пошла дальше. Скиталец остался стоять, дыхание прерывистое, смешиваясь со свистом ветра. Дорога сузилась, превратившись в Тропу Отражений. Камни здесь были гладкими, как зеркала, и в их поверхности мелькали тени: Зарг’ра, сражающаяся с клоном себя самой; Зарг’ра, целующаяся с воином в маске; Зарг’ра, сжимающая в руках сердце горы. Она игнорировала их, но, когда одно из отражений показало ее обнаженной, с кожей, покрытой рунами из крови, она плюнула на камень. Слюна зашипела, и зеркало треснуло, выпустив черного жука с крыльями, как у летучей мыши. К вечеру она достигла Пруда Вечной Жажды. Вода здесь была прозрачной, но пить ее было смерти подобно – легенды гласили, что каждый глоток выжигал душу. Зарг’ра сбросила доспехи, обнажив тело, иссеченное войной. Ее ягодицы, упругие и сильные, напряглись, когда она наклонилась, чтобы зачерпнуть воду ладонями. Мышцы спины играли под кожей, а между лопаток виднелась татуировка – стилизованная плеть, знак ее первого убийства вождя.
– Купаешься одна? – из-за скалы вышел второй Скиталец, младше, с дерзким взглядом.
Зарг’ра выпрямилась, вода стекала по груди, смешиваясь с потом. Она шагнула к нему, капли сверкали на коже, как роса на стали.
– Ты хочешь присоединиться? – она провела пальцем по его груди, оставляя влажный след. – Но сначала ответь: где вход в Логово?
Он заколебался, взгляд метнулся к ее бедрам. Она прижала его к камню, бедро втиснулось между его ног, чувствуя напряжение под одеждой.
– Говори, или я найду ответ… иначе, – ее губы скользнули по его шее, зубы слегка сжали мочку уха.
Он выдал тайну – за водопадом, где поют мертвые – и она отпустила его, шлепнув по ягодицам так, что он вздрогнул.
– Беги, пока я не передумала, – бросила она, поворачиваясь спиной, зная, что он будет смотреть, как ее ягодицы плавно двигаются при каждом шаге.
У водопада, низвергающего кроваво-красную воду, она остановилась. Песня Мертвых витала в воздухе – голоса, сплетенные из эха и стона. Зарг’ра вошла в поток, вода облепила ее тело, ткань одежды, ставшей прозрачной. Ее грудь, живот, бедра – все было видно, как сквозь дымку, но она не спешила прикрываться. Сила была не в стыде, а в том, чтобы заставить мир дрожать перед ее наготой. За водопадом зиял вход в Логово Хрустальных Змеев. Существа с телами из прозрачного кварца, сквозь который пульсировали огненные жилы, извивались по стенам. Их глаза – алмазные граненые сферы – следили за ней, но Зарг’ра шла вперед, позволяя им видеть каждую деталь: как мышцы бедер напрягаются при подъеме, как капли воды скатываются с сосков, как шрамы на пояснице мерцают в свете кристаллов. Один из змеев сполз к ней, его тело холодное и гладкое. Он обвил ее ногу, поднимаясь к бедру, но Зарг’ра схватила его за «голову», сжав так, что хрусталь затрещал.
