– Но иногда мне кажется, что он не хочет, чтобы мы в него возвращались, – возразил он тогда другу, слегка поежившись. – В нём есть что-то… зловещее.
– Так и должно быть, Гарри! – рассмеялся ему в ответ Итан. – Именно в этом вся суть. Страх делает всё намного интереснее. Если бы не было страшно, то этот дом не вызывал бы у нас никакого интереса. Эти стены, которые словно готовы раздавить нас, тени на них, кажущиеся живыми и злобными, пугающий скрип ржавых петель на дверях, жалобные завывания ветра в щелях досок на окнах – это всё часть игры, а мы с тобой – герои настоящей книги об опасных приключениях.
– А если вдруг то, что хранит в себе этот дом, окажется не просто игрой?
Гаррет улыбнулся про себя, вспомнив, как пристально тогда смотрел на друга, пытаясь понять, действительно ли он не боится или просто притворяется.
– Не бойся, Гарри. Мы со всем справимся, как всегда, – серьёзно ответил Итан, а затем снисходительно улыбнулся. – Ведь я никогда тебя не подведу и в любой миг приду на помощь.
В эту минуту Гаррет, сидя в тишине своей гостиной, вдруг подумал о том, насколько сильно он зависел в те годы от Итана. Наверное, потому, что друг всегда помогал ему справляться с внутренними страхами и тревогами, давал силы быть смелее и открывал дверь в неизвестность, в которую он никогда бы сам по доброй воле не решился войти. Иногда эта зависимость пугала его, но мысль о том, что однажды он останется без этой поддержки, была просто невыносимой. Лишь сейчас Гаррет понял, что его врожденная неуверенность была сродни невидимой цепи, не позволявшей ему хотя бы немного быть похожим на смелого, уверенного в себе и решительного Итана. Но в те далекие времена только рядом с другом он ощущал, что мог хотя бы частично освободиться от неё, поэтому, наверное, и заводил с ним разговоры, чтобы найти ответы на мучившие его вопросы.
– Каково это – быть настолько уверенным в себе, что тебе не страшно? – спрашивал он у Итана.
Тот, услышав его вопрос, чуть нахмурился, затем после недолгого раздумья понимающе усмехнулся.
– Знаешь, Гарри, иногда мне тоже бывает страшно. Но я просто не даю этому страху взять верх над собой, – признался друг, глядя на него. – Я думаю, что страх – это то, что мы порождаем в себе сами. Вот я игнорирую его и иду вперед, не оглядываясь на то, что меня пугает, – и страх, как поверженный враг, убегает. Ты тоже можешь так поступать, Гарри. И уже не раз доказывал это.
Эти слова тогда прозвучали для него как откровение, как ключ к разгадке его собственных страхов, но… все же решил уточнить, стараясь скрыть своё беспокойство:
– Ты и правду не боишься этого дома?
– А чего его бояться? – улыбнулся Итан, продолжая идти вперёд. – Это просто строение, Гарри. Стены, крыша, немного тёмных углов. Всё, что делает его страшным, только у нас в голове.
– Но что, если не только у нас в голове? – сглотнув от внутреннего напряжения, спросил он тогда, не в силах побороть тревожность, охватившую его. – Иногда мне кажется, что дом живёт своей жизнью.
– И что из этого? Пусть себе живёт, – отмахнулся Итан спокойно. – Если этот дом живой, значит, он нас знает и принимает, раз позволяет, чтобы мы играли в нем.
– У тебя все так просто, – тяжело вздохнув, ответил он Итану, осмысливая услышанное. – Мне бы такую уверенность.
– Она у тебя есть, Гарри. Ты просто ещё не знаешь этого, – ответил тот, подмигнув. – Главное – идти вперёд, не оглядываясь. Страх – что-то наподобие тени: если на неё не смотришь, то кажется, что ее и вовсе нет.
