– Терапия трудом, – ухмыльнулся Ретт.
– Вы зря смеётесь, – девушка занесла что-то в свой настольный компьютер. Андроид не видел, что написано на его голографическом экране: снаружи на нём сверкал логотип корабля. Хелена снова посмотрела на собеседника. – Когда человек чем-то занят, его не мучат плохие мысли. После физической работы в кровь выбрасываются эндорфины, чтобы помочь телу восстановиться. Вы чувствуете себя если не счастливым, то удовлетворённым. Вы скоро сами это увидите. Итак, ещё один вопрос: вы ощущаете себя разбитым?
Она назвала его человеком.
– Морально – нет, – лгать оказалось не сложнее, чем дышать. – Физически… Я бы проспал дня три в полной тишине и покое.
Снова запись в журнале.
– Вы раздосадованы тем фактом, что потеряли все свои воспоминания о прошлой жизни?
– Разумеется! – фыркнул Ретт. – Любой был бы, разве нет?
– Вы бы хотели знать, кто вы?
– Да.
– Почему?
– Потому что это помогло бы мне сориентироваться, – Ретт даже не раздумывал над ответом.
Хелена кивнула и снова принялась молча что-то записывать. Закончив, она вздохнула с такой печалью, словно сочувствовала Ретту всей душой.
– Я понимаю ваши чувства, – сказала она. – Предлагаю вам поразмыслить вот над чем: из-за отсутствия воспоминаний о прошлой жизни вам будет проще начать новую. Многие беженцы подолгу не могут отпустить переживания жизни до «Афелия» и колоний. Им снятся кошмары, их терзают воспоминания. Вам в этом смысле проще: вы можете полностью сосредоточиться на настоящем и будущем.
– Возможно.
Разговор нравился Ретту всё меньше. Он вдруг осознал, что не нуждается в сочувствии и эмпатии со стороны других людей. Это не поможет ему продвинуться вперёд. Сила, целеустремлённость – вот что ему нужно.
Деймон сказал, что беседы с Хеленой члены команды «Афелия» любят. Андроиду казалось, что она пытается помочь, хотя он в этом не нуждался.
Она задала Ретту ещё пару вопросов, он постарался дать как можно более обезличенные ответы. Хелена внесла в профиль пару пометок и отпустила посетителя. Он покинул её кабинет с чувством облегчения, обстановка невесомого с виду помещения под конец начала на него давить.
Деймон снова перехватил андроида в коридоре. Следующие несколько часов они потратили на обход корабля. Как и следующие несколько дней. И хотя киборг каждое утро встречал новичка улыбкой, Ретт догадался, что Деймона приставили к нему, чтобы тот следил. Наверняка он лично докладывал Вергилию о том, как андроид себя ведёт и реагирует на происходящее. Он не возражал, понимая, что по-другому они не могут: у них не было никаких причин доверять ему.
Киборг был не другом, а надсмотрщиком, и Ретт, хорошо это понимая, вёл себя так, чтобы не вызвать никаких подозрений. Ему прекрасно удавалось играть выбранную роль. Наверное, потому что он не помнил, кем был когда-то. Любая маска сейчас была андроиду к лицу.
В день, когда Ретт уже потерял счёт суткам, проведённым на «Афелии», Деймон по обыкновению встретил его на выходе из спального отсека.
– Вергилий, – коротко бросил он, приветственно кивнув, – ждёт тебя. Сказал подойти немедленно. Хочет с тобой познакомиться.
Ну наконец-то! Ретт не подал вида, сохранив совершенно беспристрастное выражение.
– Идём, – сказал он своему напарнику.
Деймон повёл его к лифтам. Они поднялись на верхнюю палубу. Потолок коридора представлял собой панорамный иллюминатор, сквозь который были видны крошечные точки звёзд.
