– Ты должно быть Кира.
– Можно быть уверенным. Поздоровалась бы, но думаю Емил не настоящее имя, – схожим тоном ответила она.
Мужик хмыкнул. Вошел в кухню, будто пробирался по лесу так, чтобы не шелохнулись кусты. Чем-то он напомнил Кире туман, стелящийся в низинах, вроде бы незаметно захватывая траву и скрывая ее. Привычным движением засунул пистолет за ремень, посмотрел на заварочный чайник, принюхался и, открыв крышку, заглянул внутрь.
– Приболела? – в его голосе слышалась незлобная ирония с крошечной долей интереса.
Кира покачала головой, спохватилась и кивнула, внутренне хихикнув. Привычка к типичным для болгар жестам выражения отрицания порой приводила к забавным казусам. Мужик хмыкнул над ее запутанной пантомимой, отнес к любителям травяных чаев и счел тему исчерпанной. Достал чашку и заварил себе кофе так, словно в ее визите не было ничего необычного. Покосился на выбитый квадрат окна, который Кира за время ожидания заклеила пакетом, и улыбнулся уголком губ. В его поведении чувствовалось спокойствие и уверенность. Он вел себя как человек, который полностью контролирует ситуацию. Так же вел себя Даро на сделках с борзыми румынскими выскочками. Спокойно, ровно, уверенно. В любой момент готовый прострелить голову оппоненту. Затылка коснулся неприятный холодок, словно в нее кто-то целился.
– Зови меня Марич, – представился хозяин дома, поворачиваясь к ней. – С чем пришла?
– Ищу посредника, который принимает звонки и отправляет по ним службу обработки заказов.
– Тебе зачем? Ты со свинцом, я вижу, в дружбе, – кивнул он на вальтер, который Кира так и держала в руках.
Глотнул из чашки, шумно прихлебывая и жмурясь. От сцены повеяло домашним теплом и расслабленностью. Кира хмыкнула.
– Марич, ты ведь не дурак и понимаешь, кто к тебе с визитом. Я не дура и понимаю, к кому через две растяжки пришла. Давай не будем изображать недоумков, – в лоб предложила Кира. – Кто работал в Нише? Кто сделал этот заказ?
– Не местные. Я его отклонил, – не стал увиливать Марич, чем заслужил пару пунктов симпатии.
– Почему? – искренне удивилась она.
– Дурно пах.
– Политика всегда дурно пахнет, но дорого стоит.
– В гробу карманов нету.
Кира посмотрела на него внимательным взглядом. По реакции поняла, что вышло слишком холодно и подозрительно, Марич не насторожился, но легкая тень беспокойства в нем мелькнула.
– Знал, что исполнителя завалят? – Подозрительности в тоне было слишком много для простого уточнения.
– Предполагал. – Марич хлебнул кофе. – Зачем во Флорентине в мужиков постреляла?
– Мне нужен заказчик. – Это заявление прозвучало резко и бескомпромиссно.
– Они-то его не знали, – усмехнулся Марич, повернулся к ней спиной и принялся копаться в буфете.
– Они знали тебя.
– Это не повод пичкать людей свинцом.
– Кто заказчик? – не стала вступать в прения Кира.
– Тебе что? Ты не вампир. Любовь?
– Думай так.
Мужик повернулся к ней с пряником в одной руке и стволом в другой. Оказавшись на прицеле, Кира почувствовала всплеск напряжения. Ладони кольнуло иголками точек контроля, и это ощущение принесло долю уравновешенности. Секунды, такой незаметной в море времени и такой ценной, если она последняя перед выстрелом, ей хватит, чтобы изменить течение событий.
– Растяжки для назойливых, – спокойно сообщил Марич, не заметив в гостье нервозности. – Если прошла их, понимаешь, что здесь незваным гостям не рады. Рожко старый и слепой. Я нет.
