– Вернёшься по-хорошему, я тебя даже бить не буду, – предложила Кира беспрецедентную акцию гуманизма.
Несколько минут царила тишина, потом зашуршали листья, и писк отдалился.
– Не вернешься – кормить по дороге не буду, а скажу, что ты сам отказывался.
Локатор почти заглох, но вялая угроза впечатлила, и писк снова остановился.
– Не беси меня, – посоветовала Кира, привалившись плечом к стволу. – В овраге воды нет, не надейся. За час найду и посажу на диету.
– Пошла ты! – вступил в диалог нелегал.
В тоне слышалось отчаяние, страх и злоба. Кира подумала, что она совсем не против прогуляться по известному маршруту, как только закончит с отловом этой вампирской блохи.
– Тебе-то что за дело до нас? Ты человек! – В словах турка звучала обида и возмущение.
– Чего ты распсиховался? – ласково спросила Кира. – Отсидишь десятку и вернёшься в мир честным гражданином вампирского общества. Заодно профессию получишь. Венгры нынче толерантны к вашей братии: повышают уровень образования бесплатно.
Угрюмое молчание скрасилось приближением браслета к приемнику. Турок нехотя возвращался.
– Я вам не мартышка для развлечения! – сообщил он гордо и с вызовом. – В Ниш не поеду! Передавай румынам, как других.
– Тебя спросить забыла, придурок малолетний. Будешь выделываться, бежать до Ниша заставлю, ты, похоже, это любишь.
Хрустнули ветки, зашуршали листья. Из-под темнеющего провалом склона появился злой, взъерошенный вампир. Глаза его были залиты черным цветом, белок едва угадывался по уголкам. Тяжёлое дыхание шумно било в груди, руки подрагивали. Кира прислушалась к своим ощущениям и навязанных не заметила. Вампир был слишком слаб, чтобы причинить ей вред. Глядя на запавшие глаза и потемневшую кожу прежде здорового молодого мужчины, она испытала легкое сочувствие.
– Поджарился?
– Чтоб ты провалилась! – злобно вспылил неудачливый бегун.
– Я? – наигранно удивилась Кира; нелюбовь турецких вампиров к ней не была ни новостью, ни секретом. – Вы в приграничье совсем от наглости опухли. Не отмечаетесь, визу не оформляете, статус не подтверждаете, так ещё и по болгарским квотам пытаетесь турецкие обращения легализовать.
Молодой вампир беседу не поддержал. Весь свой запал он израсходовал на скорость и теперь, измотанный бегом и солнечными лучами, шел тяжело и медленно, проваливаясь в сухую листву.
С тех пор как клыки стали полезными членами общества, на обращение ввели квоты. Несмотря на то, что желающих рискнуть жизнью, чтобы заполучить непробиваемый никакими болезнями иммунитет, однообразный рацион и смертельную аллергию на ультрафиолет находилось не много, все еще случались истории из разряда “Ромео и Джульетта”, “кто не рискует, тот не выигрывает” и “назло маме отморожу уши”. Раз в десятилетие Европейская Вампирская Ассамблея собиралась, читала пачку свежих доносов и выпускала ряд амнистирующих протоколов для тех, кого обратили вне квот.
– Давай шустрее, я поужинать хочу, – поторопила Кира.
– Я тоже, – буркнул вампир.
– Обойдешься, – злорадно сообщила она. – Транзитный лимит на сутки ты сожрал в Софии.
– Купи порцию, а? – попросил он с заискивающим видом.
– Я тебе не мать Тереза.
– В Румынии транзит длинный, – блеснул знаниями вампир. – Можно там суточные взять.
– Нам в Сербию.
Он буркнул ругательство, с досадой пнул листву, но через десять шагов снова принялся клянчить и торговаться, обещая вернуть деньги, потраченные на покупку порции крови сверх лимита. Кира хмыкнула, но обещала подумать, если он будет хорошо себя вести. Для острастки толкнула дулом под лопатки, придавая ускорение. Слегка заплутала в густеющих сумерках, вытащила навигатор и направила свои и вампирские стопы ближайшим путем к трассе. До брошенной у заправки машины идти было удобнее по дороге.
