Точка невозврата. Выбор - страница 14

– Бей его! ― донеслось из толпы матросов.

Мари вместе со старичком оттеснили к самому окну. Она с ужасом смотрела на кучу малу, окончательно потеряв из виду мистера Кафера.

– Милая барышня, предлагаю покинуть поле боя через дверь, ― предложил старик, опустив голову к самому её уху.

Пожалуй, это был самый верный вариант.

На улице их обдало холодным ветром. Мужчина успел захватить и своё пальто, и плащ Ренри. Мари с сожалением вспомнила, что её вещи остались в задней комнате, из-за этой заварушки она вряд ли теперь получит жалованье за прошлый месяц. К тому же мистеру Каферу совсем не понравилось, что она работает в таверне. Она может сколько угодно рассказывать о том, что в свободное время может делать всё, что захочет, но кого это убедит?

Мари едва не расплакалась от отчаянья и ужаса. Все надежды привести в порядок их унылую жизнь пошли прахом.

– Я надеюсь, эти невоспитанные господа не навредили вам, милая?

Старичок накинул на плечи девушки плащ и ободряюще похлопал по плечу. С трудом проглотив ком в горле, Мари отрицательно покачала головой:

– Нет, сэр.

Дверь резко распахнулась, и из таверны выскочил Грумм. Хозяин таверны бешеным взглядом огляделся и, заметив свою работницу, накинулся на неё:

– Вот ты где! Это всё из-за тебя! За всё заплатишь мне, гадина! Неженка выискалась! Ничего, я с тебя всё вытрясу! Всё. Я тебя…

Что ещё хотел сотворить Грумм, так и осталось загадкой. Мистер Кафер набросился на него со спины, развернул за плечо и сильным ударом в челюсть справа свалил на землю.

– Вот так-то лучше, ― излишне весело сказал Кафер, потирая кулаки.

В его глазах горел непривычный азартный огонёк. Да и сам он походил на кота, который только что умял хороший жбан сметаны, неловко опрокинутый хозяйкой.

– Мальчик мой, думается мне, что нам пора, ― предложил старичок.

Ренри настороженно огляделся. Воинственное пламя медленно гасло в его глазах. Он деловито поправил свой слегка помятый костюм и пригладил волосы. Его острый взгляд остановился на Мари.

– Да, пора.

И прозвучало это как приговор.

***

Рене смотрел на девушку, сидящую напротив, и старался понять её. Сейчас, хоть и успокоившись, Мари выглядела бледной и уставшей. Взгляд прямой, настороженный, готовый ко всему. Её нельзя было назвать красивой в общепринятом смысле этого слова: курносая, с аккуратными, правильной формы бровями, невысокая, причём настолько, что едва доставала ему до плеча. Только глаза ― ярко-зелёные, с огоньком любопытства на дне, выдавали её натуру. Рене подозревал, что Мари старательно прятала внутри себя не только эмоции, но и живой, деятельный ум.

– Так что ты делала в таверне?

– Работала, сэр.

– Я мало тебе плачу?

Лёгкое, едва заметное качание головой и замешательство во взгляде:

– Нет, сэр. Я такого не говорила.

– Тем не менее ты там работала?

– Да, сэр. В свободное время я могу делать практически всё, что хочу. Это не запрещено.

Ротгер, который стоял у самого камина, издал что-то вроде смешка. Рене бросил на него недовольный взгляд.

– Тем не менее, пристало ли девушке, работающей в хорошем доме, подрабатывать разносчицей?

– Я работала, ― Мари запнулась, её щёки залил едва заметный румянец, ― на кухне. Сегодня заболела одна из девушек в зале, и мистер Грумм при… попросил заменить её, ― она глубоко вдохнула, словно собиралась нырнуть под воду. ― Я благодарна вам за то, что спасли меня, и приношу свои извинения за доставленные неудобства. Такого больше не повторится.