Майкл Толланд выглядел чуть смущенным.
– Мисс Секстон, пожалуйста, постарайтесь не обижаться на доктора Мэрлинсона. Свою нетактичность он вполне компенсирует массой бесполезных, никому не нужных знаний о нашей великой и бескрайней Вселенной.
Корки подошел ближе:
– Искренне рад видеть вас, мисс. Простите, не расслышал ваше имя.
– Рейчел, – представилась гостья, – Рейчел Секстон.
– Секстон? – Корки шутливо закатил глаза и глубоко вздохнул, словно пытаясь прийти в себя. – Надеюсь, не родственница того самого недальновидного и неразумного сенатора?
Толланд поморщился:
– Говоря по правде, Корки, сенатор Секстон – отец Рейчел.
Корки перестал веселиться и как-то сразу погрустнел.
– Знаешь, Майк, думаю, не случайно мне так не везет в отношениях с дамами.
Всеми признанный и многократно увенчанный лаврами астрофизик Корки Мэрлинсон повел Рейчел и Толланда в свою святая святых. Подойдя к столу, он начал увлеченно перебирать образцы породы. Следить за движениями этого человека было чрезвычайно интересно: он напоминал плотно сжатую, готовую в любой момент выстрелить пружину.
– Ну вот, – не скрывая возбуждения, проговорил он, – мисс Секстон, сейчас вы услышите минутный вводный курс по теории метеоритов.
Толланд шутливо поморщился.
– Потерпите, – обратился он к Рейчел, – этот человек всю жизнь мечтает выступить на театральной сцене.
– Да-да, именно. А Майк всю жизнь мечтает стать уважаемым ученым. – С этими словами Корки начал перебирать содержимое коробки из-под обуви. Через несколько секунд он выложил на стол несколько камней. – Вот. Три основных типа метеоритов, встречающихся на планете Земля.
Рейчел внимательно взглянула на образцы. Все они были неправильными, корявыми сфероидами, а по размеру не крупнее мяча для гольфа. Каждый рассекли пополам, чтобы исследовать внутреннее строение.
– Все метеориты, – пояснил Корки, – это различные сочетания железоникелевых сплавов, силикатов и сульфидов. Мы их классифицируем на основе соотношения металлов и силикатов.
Рейчел поняла, что вводный курс Мэрлинсона займет куда больше объявленной минуты.
– Вот этот самый первый образец, – продолжал Корки, показывая на блестящий угольно-черный камень, – метеорит с железной сердцевиной. Жутко тяжелый. Парнишка приземлился в Антарктике всего несколько лет назад.
Рейчел внимательно рассмотрела метеорит. Он и в самом деле походил на инопланетянина: тяжеленный, напоминающий кусок сероватого железа. Внешний его слой обгорел и почернел.
– Обгоревший верхний слой называется коркой сплава, – пояснил Корки, – она образуется в результате нагревания до исключительно высоких температур – ведь метеорит летит сквозь плотные слои атмосферы. Все метеориты имеют такую корку.
Ученый быстро взял другой образец.
– А вот этот мы называем каменно-железным метеоритом.
Рейчел рассмотрела образец. Он тоже был обугленным снаружи.
Однако этот камешек казался зеленоватым, а внутреннее сечение выглядело словно набор цветных остроугольных кусочков, напоминающих картинку калейдоскопа.
– Как красиво! – не сдержала она восхищения.
– Шутите?! Это не просто красиво. Это великолепно, потрясающе!
С минуту Корки рассуждал о высоком содержании оливина, дающего зеленый оттенок. Наконец он театральным жестом протянул гостье третий, последний образец.
Рейчел держала на ладони камень серо-коричневого цвета, немного похожий на гранит. Он был явно тяжелее обычного камня такого же размера, поднятого с земли, однако ненамного. Единственное, что указывало на его внеземное происхождение, – это корка сплава, обожженная поверхность.
