Толланд громко застонал:
– Ну вот, теперь он начинает еще и задаваться! Корки говорит, мы можем доказать, что камень является метеоритом, просто исследовав его химический состав.
– Эй ты, океанский парень! – не выдержал Корки. – Давай оставим науку тем, кто ею занимается, хорошо? – Он снова повернулся к Рейчел: – В земных камнях такой минерал, как никель, встречается или в очень больших, или в очень малых количествах. Третьего не дано. В метеоритах же содержание никеля обычно занимает среднюю позицию. Поэтому если проанализировать образец и при этом обнаружить, что содержание никеля в нем находится на среднем уровне, то можно с уверенностью утверждать, что образец представляет собой именно метеорит.
Рейчел ощутила легкое раздражение.
– Прекрасно, джентльмены! Корки сплава, хондра, средний уровень содержания никеля – все это определенно доказывает, что камень прилетел к нам из космоса. Я четко представляю себе всю картину. – Она положила образец на стол Мэрлинсона. – Но почему все-таки я здесь?
Корки выразительно вздохнул:
– А вам не хочется увидеть образец метеорита, который лежит как раз под нами?
– С удовольствием, только желательно еще до того, как я здесь умру.
На этот раз Корки запустил руку в нагрудный карман и достал маленький плоский камешек. По форме он напоминал компакт-диск толщиной примерно в полдюйма, а по составу, на глаз, был похож на тот самый метеорит, который только что разглядывала Рейчел.
– Это образец породы, который мы высверлили только вчера.
Корки протянул диск Рейчел.
Ничего необычного. Оранжево-белый тяжелый камень. Часть ободка оказалась черной, обожженной – очевидно, это была внешняя сторона метеорита.
– Вижу корку сплава, – с ученым видом заявила Рейчел.
Корки кивнул:
– Именно так. Образец высверлили с края породы, поэтому на нем корка.
Рейчел повернула диск к свету и разглядела крошечные металлические вкрапления.
– И хондры тоже вижу, – заметила она.
– Хорошо! – похвалил Корки звенящим от волнения голосом. – А я могу подтвердить, что результаты спектрографического анализа показали именно средний уровень содержания никеля – ничего общего с породами нашей планеты. Поздравляю вас, вы только что подтвердили, что камень, который вы держите в руках, прилетел из космоса.
Рейчел посмотрела на ученого несколько растерянно:
– Доктор Мэрлинсон, но это же метеорит. Он и должен прилететь из космоса – по определению. Может быть, я просто чего-то не понимаю?
Толланд и Корки обменялись взглядами, словно заговорщики. Толланд положил руку на плечо гостьи и прошептал ей в самое ухо:
– Переверните его.
Рейчел внимательно посмотрела на обратную сторону. Ей потребовалось всего несколько секунд, чтобы осознать увиденное. Словно гром грянул среди ясного неба.
– Невероятно, невозможно! – выдохнула она.
Однако, продолжая рассматривать образец, Рейчел четко понимала, что само значение этих слов изменилось навсегда. В камне ясно отпечатался след, который на земной породе был бы вполне обычным, но в метеорите его трудно было представить.
– Но ведь это… – Рейчел запнулась, почти не в силах выговорить слово. – Это же… жук! В метеорите отпечаток ископаемого жука!
И Толланд, и Мэрлинсон сияли.
– Добро пожаловать в нашу компанию! – весело приветствовал изумление гостьи Корки.
Буря чувств, мгновенно захлестнувших Рейчел, лишила ее дара речи. Но даже в своем потрясении она ясно видела, что отпечаток, вне всякого сомнения, когда-то оставил живой организм. Окаменевший отпечаток занимал в длину примерно три дюйма и представлял собой след брюшка какого-то большого жука или другого ползающего насекомого. Семь пар членистых ног, выходящих из нижнего покрова, который, подобно панцирю броненосца, состоял из отдельных сегментов.
