– Спасибо, – напряженно просипел он и кашлянул еще раз. – Уф, ну ты даешь!.. Не думал, что из моей информации можно сделать столь однозначный вывод.
– А какой еще? – угрюмо бросил Михаил. – Сам же сказал, что нами управляют…
– Ничего такого я не говорил, – примирительно улыбнулся Седой, – просто намекнул, что ты можешь о чем-то не знать, хотя на самом деле все уже происходит.
– Так может или происходит?
– Расслабься. – Седой хлопнул его по плечу. – Пока – нет. То есть некоторые из цивилизаций уже давно, несколько десятилетий, сотрудничают с вашими властями. Например, Эббо или Серые. Но пока вы и сами еще в игре.
Михаил облегченно выдохнул. Седой задумчиво качнул головой:
– Слушай, а почему ты так переживаешь-то?
Миша удивленно покосился на него:
– Ну как же? Будут еще всякие зеленокожие нами командовать! В рабство нас, того… ну, ты же говорил.
Седой усмехнулся:
– Ну, если ты опасаешься того, что попадешь на хлопковые и табачные плантации, где под палящим солнцем и понукаемый бичом надсмотрщика будешь собирать урожай, могу тебя успокоить. Такого рабства там, – он ткнул пальцем вверх, – уже давно нет. А то, что считается рабством у нас, могу сказать совершенно точно, тебе лично принесет столько и таких благ, причем благ именно в твоем представлении, что ты даже себе представить не можешь.
– Это каких таких благ?
– Ну, скажем, ты избавишься от большинства болезней, сможешь прожить лет на семьдесят – сто больше, тебе станут доступны путешествия не только на Оку или в Турцию, а в гораздо более далекие и интересные места… ну и многое другое. Скажу тебе честно, очень многие ваши политики, олигархи и светский планктон с радостью бы ринулись в подобное рабство. – Он замолчал, с интересом глядя на Мишу. А тот, наморщив лоб, напряженно переваривал услышанное. Что-то тут не стыковалось. Если рабство предусматривает все вышеизложенное, да еще и сверх того, что Седой скрыл под словами «и многое другое», то что же это за рабство получается?
– А где облом-то? – озадаченно спросил он.
Седой рассмеялся:
– Облом в том, что это все-таки рабство. Потому что, получая блага, ты отдаешь не абстрактную свободу, а самого себя. А если вам повезет остаться самими собой, то рано или поздно вы обретете все это и гораздо больше, не отказываясь от самих себя и… – Он задумчиво качнул головой и тихо закончил: – И в первую очередь от возможности самим определять, что и в какой момент будет вашими ценностями, а не принимать чье-то чужое определение таковых.
Миша снова наморщил лоб, но того, что рассказал сегодня Седой, и так оказалось слишком много для него. Поэтому он зло сморщился и потер виски.
– Черт, голова заболела…
Седой понимающе кивнул:
– Ладно, иди. Завтра и следующие несколько дней у нас дела, поэтому не ищи нас. А в субботу заходи – мы будем дома. И у нас к тебе будет дело.
Михаил поднялся, вышел в прихожую и начал одеваться. Уже вдев руку в левый рукав, он внезапно замер и, так и не натянув куртку до конца, пробухал надетыми ботинками к двери в кухню. Он решился спросить напрямую.
– Слушай, а зачем ты мне всё это рассказываешь?
– Что?
– Да всё.
– А откуда вопрос? – поинтересовался Седой.
– Ну… это… кто-то там умный говорил, типа ну если предупрежден, то тогда готов… или как-то так.
– Ах вот ты о чем… – Седой улыбнулся. – Praemonitus praemunitus, что означает: «Кто предупрежден, тот вооружен». Ну и как ты собираешься вооружаться?
