– Закрой дверь, – войдя, приказал Эшер.
Капитан повернул замок, а потом обошел стол и сел на свое место.
– Смею напомнить, что я тебе не слуга. Я в любом случае закрыл бы дверь, но приказывать ты мне не имеешь права, – сухо уведомил он.
Эшер глубоко вздохнул, а потом уселся напротив.
– Надо поговорить.
– Я так и понял. Что-то случилось?
– Ты знаешь, что случилось!
Капитан позволил себе усмехнуться. Потому что сдерживать улыбку не было сил.
– Ты про леди Эйзенберт? Очень жаль… аппетитная была вдовушка…
– Фрост! – прорычал Эшер. – Ты говоришь о леди!
– А что такое? Я не могу оценить ее формы? Или ее состояние? – Капитан устал бороться с распирающим его злорадством. – Нет, это не я ее убил.
Эшер резко выдохнул сквозь зубы. На его лице застыла гримаса ненависти.
– С огнем играешь, Фрост.
– А я умею с ним играть, – самодовольно усмехнулся Капитан. – Зачем ты пришел? Подстегнуть меня? Или мне закрыть это дело? Это, кстати, будет легко, ведь я еще не назначил никого, чтобы заниматься им, так что, по сути, это дело еще не открыто… выдадим за самоубийство, хм?
– Ты издеваешься? – взревел Эшер. – Ей выдавили глаза, раздели и небеса знает, что с ней творили до смерти!
Капитан почувствовал, как улыбка сползает с его лица. Стало противно, будто в его кабинет кто-то принес поднос с кучей дерьма.
Наклонившись, он в который раз достал из нижнего стола бутылку коньяка. Плеснул себе немного, даже и не подумав предложить Эшеру.
– Ты помнишь, когда ты был в этом кабинете впервые? – спросил он.
Эшер нахмурился.
– Ты о чем? – спросил он.
– Ты явился ко мне с приказом закрыть дело. Знаешь, как мои ребята назвали его? «Дело о протухших сливках». И если ты думаешь, что сливки эти были из молока, ты глубоко заблуждаешься…
– К чему ты клонишь, Фрост? – прищурился Эшер.
– Убийство руководителя оркестра… ты приказал мне закрыть это дело, обвинив случайного бедолагу. Интересно, как бы вы отнеслись к тому, что я обвинил бы кого-нибудь из верхушки? Но не того, кто убил…
– Ты же знаешь, что Йеш Горс здесь ни при чем. Тогда убили одного из наших, помнишь? Лорд Брайт погиб!
– Знаю. Я видел его тело. Его съели крысы, – мило улыбнулся Капитан. – Жуткое зрелище, мне так жаль…
– Ты издеваешься? – взъярился Эшер.
– Нет… просто случай с Брайтом показал, что в этом мире еще осталось место для высшей справедливости. Ведь он был одним из тех, кто убил Горса. Они натравили на несчастного стаю голодных крыс…
– Ты издеваешься, – заключил Эшер, внезапно успокоившись. – Так вот слушай меня. Ты поручишь дело Нинель Эйзенберт своим лучшим людям. Мне плевать на остальных. Понимаешь?
– Понимаю, – пригубив еще коньяка, сказал Капитан. – Вам вообще плевать на всех, кроме себя. Но Рурк огромен. И кроме леди Эйзенберт здесь хватает трупов.
– Ты не понял, – губы Эшера скривились в неком подобии улыбки. – Если ты не станешь сотрудничать, твоя шлюха…
Капитан поставил свой бокал так резко, что он треснул.
– Моя «шлюха» – одна из детективов, – отчеканил он. – И не стоит мне угрожать, иначе я могу подумать, что ты связан с кем-то еще… кто тоже называет мою женщину «шлюхой». Ты понимаешь, о чем я?
Эшер нахмурился.
– Не очень, – буркнул он.
Капитан решил, что поверит. Пусть Эшер и не был его другом, ему не хотелось верить, что этот человек связан с делом танцующей.
А вот его жена – вполне. Хотя в списке имен, которые назвала Дейзи Орелл, ее не было. А вот Нинель Эйзенберт была.
