Токийский Суслик - страница 30

У стен стояли какие-то ящики, тележки и коробки.

Синдзи сразу догадался, что от него требуется и стал беззастенчиво опрокидывать всё, до чего мог дотянуться. Он, словно шкодливая мартышка выбрасывал руки в стороны и тянул к себе: башенку из ящиков – опрокинуть, мусорный бак – на дорогу его, верёвку с бельём – оборвать! Впрочем, последнее было лишним и скорее ухудшило положение, так как с балкона тут же завопила какая-то женщина.

Переулок быстро заканчивался, и, хотя преследующие чуть поотстали, гонку затягивать было нельзя.

– Наверх! – выдохнул Кадзуо.

Он подпрыгнул, ухватился за выступающую балку, подтянулся, перемахнул парапет и оказался на балконе старинного дома.

Синдзи последовал его примеру – ухватился… но пальцы скользнули, не удержав вес, и Хомячок сорвался, приложившись задницей о дощатый пол первого этажа.

Всё, убегать уже смысла не было.

– Ну, Хомячок, я тебя загоняю в спортзале, – пробормотал Суслик и спрыгнул вниз.

Патрульные, увидев, что мышки в ловушке, подошли неспешно. Выглядели они уже изрядно потёртыми погоней, полоса препятствий явно не прошла для них даром – у одного порван рукав, второй где-то потерял ботинок, и все были в пыли и мелком мусоре.

Они обступили охающего Хомяка и вставшего в стойку Суслика. Однако, нападать не спешили – слухи, слухами, а прозвище Хитокири просто так не даётся.

– Послушайте, ребята, давайте мы все просто пойдём в академию, – сказал один из них, примирительно подняв руки с отрытыми ладонями.

– С Хаякавой просто не получится, – ответил Кадзуо.

– Ну всё равно же мы вас скрутим, зачем усложнять?

Это заявление походило на правду ­– три здоровых, подготовленных лба, а Суслик без ножа. Впрочем, не резать же своих соучеников.

«Зачем резать? Можно шеи свернуть, глаза выдавить, кадык в горло вбить», – промелькнули в голове злые мысли. Запахло кладбищенской сыростью и вдалеке загремели костяными кастаньетами неугомонные скелеты барабанщики. Сразу за ними явились яркие картинки – удар с левой в горло ближайшему, затем коленом в пах его соседу. С оставшимся он справится легко, а дальше… Глаза, кадык… Гулко заухала неясыть, а в нос ударил сладковатый аромат гниения.

Суслик изрядно струхнул от таких видений – на лбу у него выступил пот, руки задрожали. Он мотнул головой, прогоняя наваждение. Не помогло. Нет, драться сейчас нельзя! Валентин отодвинул Кадзуо в сторону и задышал, как учили, когда у новобранцев случалась паническая атака под обстрелом или бомбежкой. Постепенно голова прояснялась, а посторонние мысли, звуки и запахи отошли на задний фон.

Подбежал запыхавшийся Марико. Дышал он как паровоз, держался за бок, но глазами сверкал по-прежнему.

– А струсили, кузнечики. Я так и думал, посидите теперь на гауптвахте! Уф… Ну-ка арестуйте их!

– Не так быстро, – послышался голос позади Суслика с Хомячком.

Хорёк со своими ребятами подошли к месту ареста и встали с боков так, что теперь патрульные оказались в окружении.

– Что?! – взвился Марико. – Нападать на патруль?! Да вас под трибунал!

– Кто нападает? – ответил Сёго. – Мы просто гуляем с друзьями.

Сёго вышел вперёд и встал напротив Марико. Хорёк был выше ростом, так что теперь Хаякава вынужден был смотреть снизу вверх.