– Что случилось?
Та хотела что-то ответить, но вдруг поняла, что к её губам прилипла погасшая сигарета. Она усмехнулась и выплюнула бычок прямо на Максима, успевшего сделать шаг назад, и сигарета приземлилась в нескольких сантиметрах от его ног.
– Вот так, значит? – поднял брови Добровольский и вошёл в кабинет к медсестре приёмного отделения, чтобы поговорить с вменяемыми людьми. Внутри он застал очередную незнакомую медсестру за компьютером и какую-то бабушку, что трясущимися руками пыталась удерживать перед собой на столе листик и подписать его.
– Да вот здесь, где галочка, – раздражённо показала пальцем в бланк медсестра. – Давайте я вам ручку ткну туда, где надо расписаться.
Пока женщина выводила свою подпись, напомнившую Максиму энцефалограмму, сестра взяла со стола флакон с антисептиком и пшикнула на ту руку, которой прикасалась к бабушке. Увидев, что на неё смотрит хирург, она безо всяких «здравствуйте» пояснила:
– Подписывает согласие на госпитализацию в коридор. В терапии все палаты заняты.
Добровольский кивнул.
– А в коридоре кто? Есть документы? – спросил он. – И я, к сожалению, не знаю вашего имени, ещё не доводилось с вами дежурить.
– Люда меня зовут, – улыбнулась медсестра. – Второе дежурство всего, неудивительно.
– А я дежурный хирург, Добровольский Максим Петрович, – в ответ представился Максим. – У вас, наверное, и отчество имеется?
– Ивановна, – смущённо добавила Люда. – Да я как-то… Можно и…
– Людмила Ивановна, так что по даме в коридоре?
– Сейчас, – забарабанила пальцами Люда. – Куда же я положила… Вот!
Она протянула сопроводительный лист со «скорой», паспорт и полис Монсеррат Кабалье. Добровольский взял, прочитал диагноз «Острый панкреатит», рефлекторно поморщился, чётко понимая его происхождение. Потом открыл паспорт.
– Зинаида Дмитриевна Руднева, одна тысяча девятьсот… Какого года рождения? – удивился он несоответствию того, что прочитал, увиденному в коридоре. Зинаиде было сорок лет. Выглядела она на все пятьдесят, а фиолетовые губы накидывали ещё пяток сверху.
– По прописке всё правильно? – уточнил он маршрутизацию.
– Да, это чудо точно наше, – кивнула Люда. – Так, бабушка, – отвлеклась она на предыдущую пациентку. – Сейчас вас в отделение сопроводим, – говоря это, она поглядывала искоса на хирурга. – Вещи есть кому отнести?
Из коридора вошёл пожилой мужчина, помог бабушке встать.
– Я маму отведу, – сказал он медсестре. – Но если можно, ей бы на кресле…
– Тут близко всё, лифт прямо в фойе, – сказала было Люда, но внезапно встретилась глазами с Добровольским, который удивлённо смотрел на неё. – Хотя ладно, в кресле же проще. Маргарита Сергеевна! – крикнула она санитарке куда-то вглубь недр приёмного отделения. – Прикатите ещё кресло сюда, нам до терапии доехать!
А потом сказала сыну:
– Сейчас сделаем, – и посмотрела на Добровольского в ожидании одобрения, но тот уже был поглощён мыслями о Рудневой. Он выглянул в коридор, чтобы ещё раз оценить её габариты, потом посмотрел на кушетку, где собирался выполнить осмотр, и засомневался в том, что она сама переберётся туда, а он сможет ей в этом помочь.
– Глаза боятся… – шепнул Максим себе под нос. Санитарка тем временем прикатила кресло, усадила бабушку, на пальцах объяснила сыну, какие кнопки на лифте нажимать и куда потом двигаться. Добровольский дождался окончания инструктирования и сказал санитарке:
