Моя фамилия, которую она сейчас носит, просто формальность.
Если бы ей дали пистолет и попросили меня застрелить, она бы не колеблясь, сделала это.
— Отлично! — Она равнодушно пожимает плечами и отворачивается. Я тоже разворачиваюсь в сторону кабинета, телефон в руке пищит, быстро пробегаю глазами по полученному сообщению.
«Я только что видела Германа Авзалина с Вовой Стольником. Они выпивают и явно что-то замышляют против тебя. Похоже, ваш союз разваливается, милый».
Юля.
Если она пыталась меня разозлить, то ей это удалось. Я резко разворачиваюсь.
— Анна. — Она делает два шага вперед, прежде чем остановиться. Я вижу, что она не расположена вступать со мной в разговор. — Твоему отцу запрещено появляться в этом доме, а тебе с этой минуты запрещено его видеть!
— Что ты имеешь в виду? — в её глазах недоумение. — Мне нельзя видеться с папой? Мы так не договаривались. Я предупреждала тебя, Лозовой, командуй своими братками. Им свою власть и силу демонстрируй. Со мной это номер не прокатит, — она усиливает голос на последней фразе. — Я не твоя рабыня и не твоя игрушка.
Я зол из-за полученного сообщения, из-за того, что за моей спиной пытаются строить козни. Слова Ани, тон, каким они были произнесены, служат последней каплей, что-то во мне срывается.
Я делаю шаг, не сводя с неё глаз. Она не отводит своего взгляда.
Мы играем в эту игру гораздо дольше, чем мне хотелось бы, но пришло время заставить её видеть так, как должно быть. По-моему.
— Ты больше не увидишь своего отца, — повторяю я. — Запомни, в тот день, когда ты это сделаешь, это будет ваша последняя встреча!
— Ты собираешься убить его? Ты на это намекаешь? — восклицает она. — Тогда почему ты этого ещё не сделал? Это ведь твой способ решать проблемы? Да? Заставить замолчать того, кто не готов тебе подчиняться! — бросает она мне вызов. — Нет человека, нет проблем.
Не позволяй ей задеть тебя, Алексей.
— Твой и мой отец были близки, как братья. Мой отец помог твоему построить то, что у него есть сейчас, и ничего не просил взамен. Но когда умер мой отец, твой начал объединяться с другими, чтобы начать борьбу против меня! Он хотел лишить меня всего. — Я сглатываю, прежде чем продолжить. — Он думал, что я буду слишком поглощен горем, чтобы нанести ответный удар. Твой отец, — я тычу пальцем в воздух, — считал, что имеет право на то, что принадлежит мне. Он даже не присутствовал на его похоронах. И ты осуждаешь меня за то, что я хочу отомстить?
Упрямое выражение лица Анны исчезает, на её лице появляется неуверенность, губы слегка приоткрываются, а брови хмурятся, когда она смотрит на меня.
— Тебе повезло, — говорю я. — Хотя ты этого не понимаешь. Будь на моём месте другой мужчина, он сделал бы всё, чтобы превратить твою жизнь в ад. Я не говорю, что я лучше. — Я качаю головой, потому что считаю такие поступки варварскими. — Я просто говорю тебе, что ты могла более реально смотреть на вещи.
— Я-я... — заикается она.
Я выдыхаю, уже сожалея о том, что угрожал ей. Это её гениальная способность выводить меня из себя. Устало провожу рукой по волосам.
— Мой приказ остается в силе. Твой отец не должен приближаться к этому дому, а ты не должна его видеть. Пока я не передумаю.
С этими словами я оставляю её и ухожу в свой кабинет, громко хлопнув дверью.
