8
Рано или поздно в этой герметично изолированной от окружающего мира повседневности военной части должны были появиться лазейки. И именно в тот момент островок СССР для нас уже превращался в настоящее зарубежье. Но где это находится, я вам не расскажу, а то вдруг кто-то узнает и прикроет лавочку. Для солдат срочной службы в принципе покинуть территорию военной части уже считалось везением, увольнительные для них были запрещены. Это было связано с тем, что 117-й полк постоянно находился в состоянии боевой готовности, ведь меньше чем за 10 километров была граница с ФРГ, где уже стояли войска НАТО с американцами во главе! А посему солдатам приходилось довольствоваться сменой обстановки в наряде патруля, во время разгрузки вагонов с брикетом Rekord, отправки на стрельбы на полигон «Дальмар» или в процессе уборки урожая у немцев, где можно было легально познакомиться с местными Габи. Но этого было мало для молодых парней, а запретный плод т.ак сладок!
Одно время солдаты обращались к нашим старшим с просьбой принести чего-нибудь из колбасных изделий или сладкого. Те им помогали, надеясь получить сигареты марок «Охотничьи» или «Донские», но, правда, до того случая, когда при обмене гостинцами им подсунули противные «Гуцульские» под предлогом того, что забыли в Ленинской комнате сигареты нужной марки, после чего сотрудничество прекратилось. Позднее старшаки быстро сообразили, что можно курить сигареты намного лучшего качества и вкуса, просто нужно знать места. Для меня эта информация так и осталась за завесой тайны.
А солдаты не менее оперативно смекнули для себя, что можно самостоятельно ходить в самоволку без посредников. Тем более что бетонный забор, колючая проволока, наглухо закупоренный периметр не были препятствиями в их желании иметь связи с внешним миром. Понятное дело, что наслаждения живописностью местными видами в процессе бега строем в полной выкладке или по утрам с обнажённым торсом им не хватало. Но это счастье продлилось для них недолго; вскоре командованием была поставлена задача обмазать все поверхности солидолом, чтобы потом по вымазанной одежде определять, кто нелегально лазил через ворота или забор в самоволку под видом патруля. А кто попадался, отправлялся в обязательном порядке в особый наряд со звёздочкой – начистить до блеска известную лестницу из белой плитки в здании штаба.
Опять я отвлёкся. Наши старшие тоже пролезали через колючую проволоку, гуляли по роще, собирали ягоды и грибы или же, как истинные романтики, воровали у немцев цветы для наших девчонок. В окрестностях во время совместных вылазок мы находили землянки, окопы, реже остатки разбитой техники. Так что в какой-то степени и ваш покорный слуга уловил своим нутром эхо войны. Впрочем, всё это меркло перед нашим огромным желанием пойти со старшими на рыбалку, но они наотрез отказывались нас брать. Кроме меня. Почему? А всё банально просто. В близлежащем лесу я умел набирать целые банки червяков. И, когда я в очередной раз просился пойти со старшими на рыбалку, а они опять не соглашались, я показал им полную банку червяков.
– Эй, малявка, свали-ка отсюда, видишь, дяди пришли взрослые.
– Сюда посмотри, дядя.
– Ого!
– Ну что, теперь по-другому заговорите?
– Где ты столько набрал, малой?
– В лесу, где же ещё.
– Да ладно, не чеши нам, мы сами там еле-еле до середины набираем.
– Так места надо знать.
