Полина, не дослушав брань, стала спускаться по лестнице. Она с трудом превозмогала физическую боль, но еще более невыносимы были страдания моральные. Девушка с ужасом осознала, что произошло, ей хотелось бежать с этого проклятого места. Она вдохнула полной грудью свежий утренний воздух, постояла несколько минут, окинула взглядом стоянку, где вчера припарковал машину Антон, не увидев ее, медленно двинулась по тротуару. Миновав проходной двор, неподалеку увидела остановку и направилась к ней.
Утреннее небо уже окрасили лучи солнца. Оно как будто старалось согреть, успокоить девушку, но Полина не замечала красоты летнего рассвета. Боль, стыд, обида раздирали душу, слезы душили, хотелось кричать на весь свет, рассказать о своей беде. Наконец, она добралась до остановки, которая в этот ранний час была еще безлюдна. Полина едва сдерживала рыдания.
Первый автобус пришел в пять часов. К счастью, кроме кондуктора, в салоне никого не было. Девушка опустилась на заднее сиденье и зажмурилась.
– Вам плохо? – спросила женщина, подойдя к ней.
Полина открыла глаза, достала из кармана курточки деньги и молча подала. Та оторвала билетик и села рядом.
– Девушка, у тебя что-то случилось? – негромко, с участием снова задала вопрос женщина.
Пассажирка не ответила, тогда кондуктор вздохнула, встала и пошла ближе к водителю, сокрушенно качая головой.
Когда подъехали ближе к центру, Полина вышла. Людей на остановках становилось больше, и она не стала пересаживаться на другой маршрут, до дома пошла пешком. В каменной прохладе своего подъезда почувствовала облегчение, но в кабине лифта слезы снова нахлынули, сдавили горло, пришлось прижаться спиной к исцарапанной стене и немного постоять, даже когда двери открылись, чтобы успокоиться. Девушка не стала звонить в дверь, достала ключ из сумочки и открыла. Перед ней стояла мать.
– Дочка, я не спала всю ночь, телефон ты оставила дома… – встревоженно начала она и тут же осеклась, увидев лицо дочери. Татьяна в ужасе охнула.
– Мама, прости меня, – чуть слышно промолвила Полина.
– Господи, что с тобой, детка? За что простить? На тебе лица нет. Доченька, случилось что-то страшное?
Полина молчала. Татьяна обняла ее, провела рукой по волосам и прижала к себе. Дочка отстранилась и молча пошла в ванную комнату, где сбросила одежду и встала под душ, а мать все стояла под дверью, прислушивалась к каждому звуку и ждала. Вскоре девушка вышла, но, не останавливаясь, прошла мимо и скрылась в спальне. Там свернулась калачиком на кровати и тихо заплакала. Татьяна поспешила следом и осторожно присела на край.
– Милая, расскажи мне, тебе станет легче.
– Мама, мне теперь никогда не будет легче, я хочу умереть.
– Что ты говоришь! Родная моя, иди ко мне…
Полина повернулась к ней, и глаза обеих наполнились слезами. Мать наклонилась, прижалась щекой к лицу дочери. Она догадалась, какая трагедия произошла, и щемящая боль сжала ее сердце.
– Полиночка, кто этот негодяй? Антон? – осторожно спросила она.
– Они все негодяи, мама, – ответила сквозь слезы Полина.
– Господи! – воскликнула мать. – Он был не один? Куда же ты попала?..
– Мамочка, не спрашивай меня ни о чем! Прошу тебя, не хочу вспоминать весь этот кошмар. Мне так плохо… Мне больно, мама!
Татьяна вышла на кухню, накапала валериановых капель себе, а потом и дочери.
– Родная моя, выпей. Тебе нужно успокоиться. Подав стакан дочери, продолжила:
