– Ты чего, Никита, за мной побежал? А кто за первым будет смотреть? Что, если ему вздумается тупо «свалить» или нашпиговать наши сильные спины горячим свинцом? Кто поручится, что подобного не случится?
– Виноват, – признался Бирюков в допущенной досадной ошибке, – но, я думал, тебе нужна будет помощь.
– Запомни, – поучительно заметил бойкий майор, не пожелавший «нагружать» того больше положенного, – главная задача ближайших напарников – это прикрывать впередиидущего сотрудника и не позволить застигнуть его врасплох. Допустим, мне выпала честь двигаться первым – ты должен позаботиться о безопасности незащищённой «задницы», заняться организацией надёжного тыла.
За познавательным разговором они продвинулись к главной комнате, где несуетливый наркоторговец принимал и контролирующих, и страждущих посетителей. Укорин уже осознал, кто конкретно изволил пожаловать; он развалился в кожаном кресле и спокойненько дожидался, когда незваные визитёры вернутся и когда они объявят истинную цель заранее неоговоренной явки. По его невозмутимому виду более чем ясно предполагалось, что он давно привык к показным сценариям, похожим спектаклям, и ничему «по жизни» не удивляется.
Приличная квартирка обставлялась неплохо (да что там?), для трущобного захолустья попросту изумительно (наверное, то омерзительное дело, коим гнусный пройдоха предпочитал заниматься, приносило приличные дивиденды?). Не стоит осматривать криминальное жильё досконально, достаточно остановиться на описании «приёмного» помещения, заставленного всевозможной дорогостоящей мебелью: красивой стенкой, широким современным комодом, раскладным трельяжем и многим чем другим, имеющим принадлежность к бытовым приборам и хозяйственной утвари. Сам паскудный хозяин (когда заявились бравые сыщики) расположился в одном из пары кожаных кресел, имевших коричневую окраску; вместе с комплектованным диваном они устанавливались возле невысокого столика – всё искомое постаивало ровно посередине.
Бесцеремонно развалившись напротив безнравственного хозяина, Киров кивнул стеснительному коллеге, что можно расслабиться и располагаться, где он не пожелает. Далее, он обратился с предупредительным вопросом и, как и обычно, начал издалека:
– Здорово, Корян, или лучше называть тебя Павлом Прокопьевичем?
– Чего уж там?..– невесело отвечал сообразительный дилер, прекрасно осознавая, что, как ни крути, с добром полицейские никогда не приходят. – Вроде бы не чужие… чем могу быть обязан?
– Правильный интерес, но несколько преждевременный, – заметил скользкий оперативник, заговорщицки подмигнув и эффектно прищёлкнув двумя пальцами, – я, не поверишь, захотел поинтересоваться: как твоё поганенькое здоровье, как наркотический бизнес – не несёшь ли большие убытки?
– Плохо… всё очень плохо, – запричитал лукавый барыга, делая морщинистое лицо столь опечаленным, что становилось странно, как же он это до сих пор не расплакался, – народец нынче пошёл не тот, какой был нескольким раньше. Все глядят, как бы жить на халяву и как бы, ничего не делая, проводить время в нескончаемой праздности и бесконечных увеселениях.
– Ты что, скажешь, в долг, что ли, начал давать? – выпучил удивлённые глаза язвительный полицейский.
– Нет! Конечно же, нет, – запротестовал лукавый Павел Прокопьевич, махая двумя руками, словно отгоняя назойливых мух. – Ты же знаешь, насущный «товар» достаётся с одними проблемами, и моя прямая выручка составляет не больше трёх процентов от изначальной закупки. Словом, позволить себе милосердную роскошь я просто не в состоянии.
