Роман резко прижал к ближайшей обочине, свернул из «экспроприированной» марихуаны изогнутый «косячок» и, подпалив его спичкой, небрежно покрутил в промежутке между пальцами – средним и указательным. Через минуту, заметив, что очумевший воспитанник смотрит безумным взглядом (глазами, широко открытыми и яснее-ясного говорящими, что он вот-вот уже готовится выпрыгнуть и бежать докладывать о чрезвычайном событии, случившимся на работе), опытный сыщик недвусмысленно усмехнулся:
– Хочешь сказать, у вас там, в полковом ППС-е, «сухую травку» совсем «не пользуют»? Да я ни в жизни в ту полную «херню» не поверю! На, Никита, «пыхни» разочек, да немного расслабься.
Он протянул отвратную самокрутку младшему лейтенанту, но тот замахал настолько активно, насколько чуть-чуть не сломал пагубную отраву, скрученную из одного из самых доступных представителей наркотического семейства. Киров хотя и отдёрнул протянутую конечность, но произвёл машинальное движение бережно, как будто не самую губительную цигарку спасал, а сохранял нечто невиданно ценное.
– Ты, что ли, «офанарел»?! – «наехал» он на молодого сотрудника, поднимая тон грозного голоса почти до громкого крика. – Не хочешь сам – так и другим не мешай. Надеюсь, вышестоящему руководству стучать не отправишься?
– Нет, – твёрдо заверил Никита, отчётливо давая понять, что на него возможно надеяться, – делай чего пожелаешь, лишь бы твои убогие предпочтения не шли в ущерб для основного расследования.
– Вот и ладненько, вот и «отличненько», – продолжал старший товарищ сохранять и язвительный, и недовольный, и недоверчивый вид, – я, если честно, хотел тебя немного проверить и совсем не собирался всерьёз предлагать курить ту мерзкую гадость. Молодец! Испытание нелёгкое, но прошёл ты его на «отлично».
Засим неприятную беседу закончили. Старший оперативник, обозначившись презрительным выражением, ожесточённо смял скрученный «косячок», а следом безжалостно вышвырнул в водительское окошко; после чего поехали дальше.
Глава IV. Федосеева Любовь Викторона
День близился к логичному окончанию. Киров, направляя служебный автомобиль к небезызвестной «Петровке», внезапно свернул налево и юркнул в ответвлённый проулок. Никак не комментируя, он повёз недоумевавшего спутника на удаление от Московского уголовного розыска.
– Мы куда? – второй сотрудник задался резонным вопросом.
– Заедем ко мне домой, – отвечал ему старший товарищ, – надо перекусить да, пожалуй, вооружиться; ещё неизвестно, когда нынешний день закончится да чем завершится.
– Так ты весь день работал без табельного оружия? – непритворно удивился новоиспечённый оперативник. – А как же должностная инструкция?
– Правила для того и существуют, чтобы ими пренебрегать, – насмехаясь над практической исполнительностью, разъяснил Роман избитую истину, хотя и не прописанную ни в одном из законов. – Запомни главное: оружие полицейского – это обыкновенная шариковая ручка, а вовсе не огнестрельные пистолеты.
Отдаляясь от основного корпуса МВД и отклоняясь в западную окраину, они оказались в одном из самых неблагополучных столичных районов. Здесь в несметном количестве кишела всякая «шушара»: закоренелые наркоманы, отпетые гопники, простые пьяницы и прочие неприятные элементы, асоциальные личности. Дикое дело, в том жутком, воистину опасном, вертепе и изволил проживать один из лучших оперативников московского розыска.
