— Мне все нравится, Ангелин, ты молодец, поэтому приходи завтра вечером после пар в офис, завтра я еще раз все посмотрю и покажу клиенту, — говорит мужчина. Сегодня он выглядит немного лучше, нет бледного оттенка кожи. Он улыбается, и даже того страшного кашля я не слышу. Может, лечение помогает?
— Хорошо, завтра у меня пары до восьми, придут еще магистранты, — предупреждаю я. Да, мне дали вести несколько пар еще и у них.
— Тебе нравится? Не тяжело? Может, устроишься ко мне?
Качаю головой, мне нравится в университете, тут я в своей стихии.
— Нет, сначала мне показалось, что я не справлюсь, но сейчас вижу, что это не так сложно, — искренне отвечаю я.
— Ну тогда отлично, я вижу, что тебе это приносит удовольствие, ты и правда изменилась, — опять смотрит он на меня.
А я наконец-то решаюсь задать мучивший меня вопрос:
— А Влад… — начинаю я, подбирая каждое слово, — он давно с вами?
Николай Федорович заинтересованно смотрит на меня.
— С той самой практики, когда мы встретились с тобой, — пожимает плечами. — Он очень способный парень и далеко пойдет.
Он прав, и я полностью могу с этим согласиться. Влад был лучшим на курсе, его всегда хвалили преподаватели, пророча блестящее будущее, и, скорее всего, они были правы.
— Ему предлагали работу и другие компании, зная, что он подрабатывает у меня. Даже предлагали переехать за границу. Но что-то держало его тут… — его голос становится тише. — Или кто-то…
Он смотрит на меня. А я отвожу взгляд. Нет. Не из-за меня. Тогда я сама своими руками оборвала нашу связь, ее не восстановишь. Мы не общались долгие годы, и он не знал, что я приеду.
— Семья, — отвечаю я. У него она хорошая, когда-то я мечтала о такой, сейчас я надеюсь, что смогу такую создать.
— И это тоже. Но все же ты сама знаешь ответ, — усмехается он, переводя взгляд на небольшое озеро, расположенное в парке, где сейчас плещутся уточки.
Я знаю ответ. Возможно, знаю, но не хочу в него верить. Не хочу опять провалиться в омут прошлого. Стать послушной куклой.
Его куклой.
Быть всегда рядом, недалеко, в пределах его видимости. Я избавилась от этих пут. Пут, которые они на меня натянули. Дергая за ниточки, чтобы я была послушной и делала все, что хотят они.
Нет. Больше я не позволю им это делать, потому что иначе не выдержу, сломаюсь, уже навсегда…
Качаю головой, не хочу знать его.
— Все в прошлом, — смотрю в одну точку и словно вспоминаю ту жизнь, жизнь в стеклянном шкафу, когда ты все видишь, но не можешь прикоснуться к тому, что за его пределами.
— Он изменился, Ангелина, тебе нужно узнать его заново, — наконец-то он смотрит на меня, серьезно и искренне.
— Люди не меняются, Николай Федорович, — глухо отвечаю я, не смотрю на него, так как не выдержу его взгляда.
— Ради любимого человека можно измениться, поверь мне, — уверенно говорит он. — Поверь тому, кто уже прожил эту жизнь. Такое бывает не часто, но это всегда искренне, если человек хочет.
Я не любимый человек. Я просто кукла, которая всегда была удобной, как декоративная вещь. С ней нельзя было играть, только любоваться и хвастаться.
— Нет, люди не меняются, и я не любимый человек! Я просто была куклой. И больше не позволю так с собой обращаться, — твердо отвечаю я.
Больше не хочу об этом говорить, поэтому встаю первая. Николай Федорович все понимает и больше не затрагивает эту тему.
На следующий день мне все же удается закончить заказ, который мне дал Николай Федорович. Вчера вечером я не смогла доделать его, так как наш разговор в парке так и не выходил у меня из головы. И привел к тому, что у меня просто началась мигрень. Я решила лечь раньше и утром постараться все доделать. К тому же мне написали, что отменили первые пары и мне нужно будет прийти позже, так что я спокойно продолжила свою работу.
