– Что, даже не хочешь поговорить?
Он, не отдавая мне сумку, говорит:
– Да я между двумя апойтментами (визиты к врачу, парикмахеру).
Встал напротив и… У него столько любви было в глазах, они так сияли, что можно ничего не говорить, все и так видно. Не распутный взгляд, а любящий. Я спрашиваю:
– Как нос, как себя чувствуешь?
– Это неинтересно, – отвечает с улыбкой.
– Я ждала твой звонок.
– А почему сама не звонила?
– Лева, я тебя люблю и хочу быть с тобой.
– Не верю!
И раз пять потом это повторил. И сказал, опять же улыбаясь:
– Ты зачем ключи отдала, тебя просили?
Я говорю:
– Это ерунда, я надеялась вызвать тебя на разговор.
Реакции никакой.
– Ты мне изменяла?
– Не успела, я не думала об этом, а вот ты изменял.
На что он ответил:
– Да, с симфоническим оркестром.
Но как-то тоскливо сказал. И смотрит – не оторвется. Красивый, гад, загорелый, отдохнувший. Короче, стоим, как два идиота, и цветем глазами. Я говорю:
– Решила делом заняться, раз с любовью не повезло. А ты как? Я тебе мешала же.
– Да, – отвечает, улыбаясь, – мешала, я сейчас хочу что-то делать, вот вчера рубашку в ванную унес (то есть он вообще сидит сиднем в ступоре, ленится, я так понимаю).
– Когда заберешь меня?
Он упер взгляд в пол… думает.
– У тебя было достаточно времени, чтобы решить этот вопрос.
– Я не об этом же думаю.
Потом подал сумку, я спрашиваю:
– Зачем ноутбук отдаешь?
– А зачем мне твой? Вдруг прочту что-то там.
– Я давно хотела, чтобы ты прочел… Тогда подожди, я тебе вынесу пакет с твоими вещами, книги там и еще что-то.
Он махнул рукой: не надо. Я ушла, он уехал.
Прошли выходные, заканчивался понедельник – звонка не было. Решила состроить из себя простушку и позвонить первой, потому что сердце снова рвалось на части и силы покидали меня.
– Привет, как дела? – стараясь говорить беззаботным голосом, поинтересовалась я.
– А я ждал твой звонок.
– Что хотел?
– Узнай у Тани насчет поездки в горы на эти выходные.
Боясь заорать во весь голос от счастья, пообещала завтра перезвонить. Вечером поделилась с Танюшкой последними событиями, они с радостью пригласили нас в горы. Я позвонила милому и сообщила сию новость. Он воспринял спокойно и умиротворенно. Пожелал «спокойной ночи» и все. Я притихла. Следующий день тоже закончился безмолвием. В четверг я позвонила, сказав, во сколько, где и кого он дол – жен забрать. «Угу», – был ответ. Я снова не понимала его поведения. Если помирились, то нужно общаться, а если нет, то зачем тогда горы?
Итак, пятница. Я по заданию Тани уже накупила продуктов, собрала теплые и нетеплые вещи, упаковала сумку и сидела в тряске и ожидании. Давала себе слово, что не буду кидаться с нежностями, постараюсь быть сдержанной. Он подъехал, позвонил, чтобы я выходила.
– Зайди, я тебя покормлю, ты же с работы, – крикнула я в окно.
– А у нас есть время? – спросил он.
– Есть полчаса.
Он тут же вошел, поцеловав в щеку, чего никогда не делал.
Начало хорошее, порадовалась я. Он сел за стол, подивился, когда это я успела приготовить, ведь я только что пришла с работы. Глаза сияли, будто зажженные голубым светом лампочки. Поблагодарив за еду, встал, резко обнял меня и потянул к дивану. Руки и все его тело тряслось мелкой дрожью, будто он сто лет не видел женщину и теперь старался наверстать упущенное. Дурман накрыл нас с головой.
Кое-как придя в себя, мы схватили сумки и заторопились к машине.
Ехали в горы счастливой компанией. Мы с Левой светились любовью, а Таня с Сашей радостью за нас. Большой красивый дом ждал в свои объятия и обещал чудесные выходные.
